По моим щекам текут слёзы, и я даже не пытаюсь их вытереть, это бесполезно. Воспоминания о том ужасном дне преследуют меня по ночам, заставляя просыпаться в слезах. Эта ошибка, которую не исправить и не забыть. И я плачу за неё каждый день.

Семь лет назад

Джиллиан

Я беременна. Я знаю об этом уже две недели. Внутри меня растёт маленький человечек, частичка Кэмерона. Я хочу этого ребёнка и боюсь его появления. Меня переполняют чувства, и я не знаю, как правильно поступить. Элизабет снова пропадает, и я не знаю где её найти. Каждую ночь я езжу по улицам пытаясь отыскать сестру, но все попытки тщетные. Поэтому я возвращаюсь домой, где отец, как и всегда, сидит, запершись в своём кабинете. Я знаю, что он дома только потому, что из его кабинета несёт облако сигаретного дыма. Он курит и курит, сигарету за сигаретой, пачку за пачкой. Съедая себя печалью день за днём. Я не могу растить ребёнка в этом доме. Не могу дать жизнь, когда сама жива лишь наполовину. Моё сердце разбито, как и моя жизнь. Единственное, что я решаю сделать, сводит меня с ума и выворачивает наизнанку. Мне придётся расстаться с этим ребёнком. Я ненавижу себя. Ненавижу свою жизнь. Последнее что мне остаётся от моего малыша, это фотография УЗИ и глубокая пустота в душе. Я ужасный человек и не заслуживаю счастья.

Наши дни

Джиллиан

— Ты убила нашего ребёнка? — проговаривает Кэмерон медленно и мрачно. Он поднимается и садится на кровати, не глядя на меня. Но мне это на руку, не думаю, что я хочу видеть его лицо. Он ненавидит меня, но не больше, чем я сама ненавижу себя. Я живу с этой ненавистью к себе уже семь лет.

— Кэмерон, прости меня, — вытираю слёзы и подхожу к нему. — Прости…

— Не могу в это поверить… Не могу… — снова и снов повторяет он, качая головой.

— Я не могла поступить иначе..

— Ты могла сказать мне! — кричит он, внезапно вставая на ноги и выдёргивая иглу с капельницей из руки. — Я бы сделал ради тебя всё! Я бы вернулся и жил тут, с тобой и нашим ребёнком.

— Ты не можешь утверждать! Ты хотел играть в футбол, хотел учиться в лучшем колледже, — разворачиваюсь и подхожу к окну. Мне нечем дышать, слёзы буквально душат меня. Хочется кричать громко и протяжно, чтобы все слышали о моей боли.

— Ты всё решила за меня, — произносит Кэм, оседая на кровать и сокрушённо опуская голову.

— Я думала, так будет лучше… Ты можешь меня винить, ненавидеть. Но я сделала свой выбор и живу с этим все эти годы. Закрывая глаза, я ощущаю пустоту внутри, которую ничем не восполнить. Я всегда буду за это отплачивать.

— Никогда не думал, что может быть настолько больно, — тихо говорит Кэм, поднимая голову и глядя на меня глазами полными слёз. — Но ты смогла причинить мне ещё большую боль, чем тогда.

— Я знала, что так будет. И знаю, что просить прощения нет смысла, — в последний раз смотрю на Кэмерона, и моё сердце обливается кровью, глядя в его серые глаза наполненные болью.

— Несмотря ни на что я буду любить тебя вечно. Но надеюсь, что ты забудешь обо мне навсегда. Я лишь всегда хотела, чтобы ты был счастлив. Прощай, Кэмерон.

Прохожу мимо него и выхожу за дверь. Мои ноги дрожат, кажется, что я сейчас упаду. Но я быстро иду по коридору и постепенно начинаю бежать. Игнорирую удивлённые взгляды, брошенные в мою сторону. Бегу всё быстрей, пока не оказываюсь на улице. Холодный ветер бьёт по мокрым щекам, и я даю волю эмоциям. Я рыдаю, сгорая изнутри. Рёбра буквально сжимают моё сердце и лёгкие. Боль внутри съедает меня заживо. Слёзы обжигают лицо, а я всё не могу прекратить плакать. Любовь и правда причиняет боль. Но я больше не хочу делать больно Кэмерону. Всё чего я когда-либо хотела, это его счастья. И я надеюсь, что когда-нибудь он станет счастливым, но уже без меня. Достаю телефон из кармана джинсов и звоню единственному человеку, который всегда был на моей стороне. Она поддержала меня тогда и не дала мне пасть духом.

— Джилл? — слышу я встревоженный голос подруги.

— Кензи, я согласна. Я еду с тобой в Лондон.

Кэмерон

Иногда жизнь преподносит нам такие сюрпризы, от которых ещё долго приходится отходить. И, кажется, что хуже быть точно не может. Но потом снова случается что-то сумасшедшее, выбивая из колеи. Именно это и происходит со мной.

Я никогда не думал о детях. Мне кажется, ни один мужчина серьёзно не задумывается о детях до той поры, пока этот самый ребёнок не появится на свет. Да и тогда, не многие понимают, что стали отцом и как обращаться с этим вечно голодным и орущим комочком. Сейчас же, узнав о том, что я потерял возможность стать отцом, я понимаю, что лишился чего-то очень важного. Все аргументы Джилл по поводу её решения вполне основательны. И если честно, возможно она была права, говоря о том, что я сам тогда был не готов. Возможно, тот молодой и беспечный я, действительно был не готов стать отцом. Всё чего я хотел, это играть в футбол и быть рядом с Джилл. Но готов ли я был оставить всё ради неё? Я был юн и мечтал как можно скорей оказаться как можно дальше от деспотичного отца. Это было главным приоритетом. Когда мы молоды, то нам кажется, что весь мир у наших ног. Мы воображаем, что уже забрались на Эверест и сможем подняться ещё выше. Мы не замечаем ничего вокруг себя, упрямо двигаясь к своей цели. Но когда мы взрослеем, становимся мудрее и оглядываемся назад, то видим, сколько потеряли, ради успешности, богатства, известности. Но ведь если подумать, разве это того стоит? Гораздо лучше, когда на своей вершине вы будете стоять с любимыми людьми, чем в глубоком одиночестве. Откажись я тогда от всего, ради Джилл, то сейчас у меня уже была бы семья, ребёнок. Я понимаю, как Джиллиан было тяжело тогда, а я сдался, когда был нужен ей больше всего. Конечно, я злюсь на неё, но больше всего я зол на самого себя. Мы оба виноваты в том, что случилось. Нам следовало стараться лучше, чтобы сохранить свои отношения и нашего ребёнка.

Не знаю, что теперь делать со всем этим дерьмом, которое свалилось на меня. Джилл ушла, снова. И я её не остановил. Я был в шоке, злился и чувствовал внутри такую пустоту, которой никогда не ощущал. Я видел, как ей тяжело во всём этом признаваться, но я чувствовал только свою боль, не задумываясь о том, что чувствует она. Мы раз за разом наступаем на одни и те же грабли. И хотя я думал, что мы давно повзрослели, мы всё ещё совершаем глупые ошибки.

— Мистер Пирс, ваши лекарства, — слышу я голос, вошедшей медсестры. Женщина возраста моей матери с пучком чёрных, как смоль волос, ставит поднос с едой и стаканчик с лекарствами на прикроватную тумбочку. Поднимаюсь на подушках, игнорируя острую боль в рёбрах. Всё же мне прилично досталось от Картера, но не так сильно, как могло бы быть, не окажись там Джек. Он вовремя оттолкнул меня от Итана и пуля лишь задела меня, не причинив серьёзного вреда. Врачи наложили швы, но видимо, шрам мне всё же обеспечен.

— Спасибо.

— Благодарите своего ангела хранителя, — с улыбкой отвечает женщина и выходит, снова оставив меня одного.