— И что?

— Мы поехали обратно в город. Тут Ник и говорит — глянь, ограждение проломлено. Мы остановились посмотреть.

— Ник?

Напарником Мюллера был молодой, невысокий, рыжий ирландец.

— Все так и было, сэр.

— А как ты увидел пролом?

— Случайно, сэр. Я открывал окно, чтобы выбросить обертку от шоколадного батончика.

Лейтенант улыбнулся.

— Не повторяй это при прессе, детектив. Она съест тебя живьем за это. Полицейский выбрасывает мусор на дорогу во время движения полицейской машины. Просто открыл окно, что-то заметил. И все…

— Так точно, сэр.

— Хорошо. Вы остановились. Дальше?

— Дальше, раз уж Ник это увидел, его я и послал проверить. Он вернулся и сказал, что там машина лежит, разбитая. Я сообщил дежурному.

— Ник, все так и было?

— Да, сэр.

Иного ответа лейтенант и не ожидал — трудная работа приучает копов подтверждать слова напарника всегда и везде. Не всегда в этой работе удается следовать требованиям закона, и тогда плечо напарника становится особенно важным.

— Хорошо. Сидите пока в машине.

Лейтенант пошел обратно, к месту ДТП, к обрыву. По пути мельком глянул на багажник «Форда» детективов — ни царапины.

Что же тогда не так?

Парень из службы коронера уже выбрался наверх и теперь нервно курил. Рядом стоял еще один патрульный полицейский, слазавший вниз, опытный, ему обычно в пару ставили новичков, чтобы он их учил.

— Что, Син?

Полицейский неспешно выпустил клуб дыма — он всегда курил дешевые сигары, еще с армии. Рак легких его почему-то не пугал, и меры, предпринимаемые полицейским управлением для борьбы с курением, — тоже.

— Вроде все ясно, сэр. Следователь покопается, но думаю, что он ничего не найдет. Дело вроде ясное.

— Тогда расскажи.

— Один придурок куда-то спешил. Гнал как минимум на двадцать километров в час быстрее, чем следовало бы. Второй придурок ехал еще быстрее и пошел на обгон. Потом почему-то ударил первого придурка в бок, тот не справился с управлением и съехал с дороги.

— Второй придурок?

— Да, сэр. Вы видите, какая здесь дорога. Впереди поворот, причем глухой, непросматриваемый. Похоже, он решился на обгон, потом передумал и боднул «Кадиллак» в бок.

— Какая машина была у второго придурка?

— Синяя, сэр. Синяя, как небо, судя по частицам краски. Он увидел, что натворил, и скрылся.

— А почему он передумал обгонять?

— Ясно как божий день, сэр. Он увидел, как кто-то едет по встречной полосе. Надо быть полным отморозком, чтобы обгонять здесь.

— Значит, у нас есть еще два участника ДТП, и оба скрылись. А почему?

— А почему бы и нет, сэр? Третий — у него на машине вообще никаких следов не осталось. Его мы никогда не найдем. Второй — испугался того, что натворил, и скрылся.

— Понятно, — раздосадованно произнес лейтенант, хотя ему ничего не было понятно.

Тогда что же тут не так?

— Сэр… — протянул Син.

— Да?

— На вашем месте я бы выяснил насчет этого парня. Мы пока не трогали тело, там сейчас все фотографируют, и нужен кран, но я бы выяснил.

— А что тебя насторожило?

— Белый, средних лет, хорошо одетый. Дорогой «Кадиллак». Это может быть правительственный чиновник.

— Твою мать!.. — от души выругался лейтенант — чиновника ему только и не хватало для полного счастья.

Подошел к самому обрыву, присмотревшись, прочитал номер. Вернулся к своей машине, достал рацию…

— Центральная, я один-одиннадцать. Прошу информацию по автомобилю, черный «Кадиллак» ноль один[150], номер Вашингтон, браво-один-три-четыре-виски-зулу.

Сидевшая в дежурке Дженна, которую знали по голосу все офицеры полиции и которая знала по голосу всех офицеров, рассмеялась.

— Подожди, Рик, дай запишу. Я сойду с ума от этих твоих армейских привычек. Почему в армии предпочитают говорить не так, как говорят обычные люди?

— Не знаю. Возможно, для того, чтобы отличаться от обычных людей. Проверь быстрее, хорошо?

— Хорошо, хорошо. Для тебя сколько угодно… Вот это новости…

— Что?

— Автомобиль записан на миссис Дану Крейг.

— И что?

— А то, что мистера Крейга полностью зовут Пол Уильям Крейг, и он работает в Туманном дне[151]. Заместителем государственного секретаря.

Лейтенант Мантино от души выругался.

— Что там? — обеспокоенно спросила Дженна.

— Ничего особенного. Натюрморт с мясом.

Лейтенант вернулся к полицейским.

— Где чертов кран?

— Попал в пробку на Кольцевой, сэр. Минут десять еще.

— Тогда… осторожнее там. Не топчитесь, как стадо слонов. Выбирайтесь все оттуда! И побыстрей!

Син затушил сигару — у него была мерзкая привычка раскуривать ее не по разу.

— Что-то произошло, сэр? — спокойно спросил он.

— Произошло. Кажется, там внизу — заместитель государственного секретаря, черт бы его побрал!

Синий «Шевроле» уже был угнан, его оставили, не закрыв двери и не поставив на сигнализацию, в районе Форт Тоттена. Через несколько часов эта машина, перекрашенная в черный цвет и с перебитыми номерами, заняла свое место среди нескольких таких же, отправляемых в Мексику, где на угнанных у северного соседа машинах ездила половина населения. Отыскать ее могли бы лишь по счастливой случайности, а случайности такого рода происходили только в телевизионных сериалах про удачливых детективов. В жизни места таким случайностям обычно не было.

Заместитель государственного секретаря САСШ Пол Уильям Крейг погиб в автомобильной катастрофе потому, что не понял одной простой вещи. Он полагал, что в их группе все оставалось по-прежнему и можно было не только высказывать свое несогласие, но и активно действовать в защиту своей позиции, привлекая при необходимости и третьих лиц. Но он ошибся, и ошибся смертельно. Противоречить будущему диктатору и пожизненному президенту Северо-Американских Соединенных Штатов не позволено никому.

Немного подождав, выпив и закусив, начали разъезжаться и остальные. Купаться в бассейне никто не хотел — а бассейн тут был знатный, в гольф играть — тоже, потому что был рабочий день и они и так потратили немало времени. Все вместе они вышли из здания гольф-клуба, направились к машине, сопровождаемые сотрудниками Секретной службы.