— На верфи нет ни одного ствола, — сказал он, — я не хочу подпускать противника близко к планете.

— У нас мало кораблей.

— Отчаянно мало, да. И экипажи готовить не успеваем. Потому основная масса канонерок будет беспилотной, управляемой искусственным идиотом.

У меня вырвался смешок.

— Да просто нет там интеллекта, как такового. Чуть больше мозга, чем у самонаводящейся ракеты.

— А если поставить телеуправление?

— Расстояние… Сигнал будет запаздывать. Пока у нас нет нормальной гиперсвязи, а любезно предоставленная противником для таких дел совершенно не подходит, будем использовать болванчиков. В принципе, им много знать не нужно — следуй за лидером, следуй туда, жди, долби, пока тебя не свалят, туда не стреляй, и самое главное — чтобы воинское приветствие умели отдавать.

— Честь, что ли?

Я уже ржал.

— Честь девушки отдают, а солдаты и прочие воины — воинское приветствие! — поправил Сэм, подняв указательный палец, — кстати, зачем я подошёл… Планетарные штурмовики нам пока становятся не нужны, поэтому всем их пилотам предлагаем немного подучиться на истребители. Управление предельно унифицировано, теоретически несложно, практику надо нарабатывать, пока время есть.

— А оно есть?

— Синяков в системе совершенно точно больше нет, если отечественных алконавтов не считать. Потому учиться можно и нужно. У истребителей нынче много работы, штаб старается экипажам давать отдыхать, но они же лезут сами… За рамки трудового дня. Энтузиазм, он такой. У нас с тобой полстраны Космосом болело. В детстве, правда. Ну так и предложить всерьёз было нечего.

— Теперь есть что…

— Есть. Завтра прибудет первая партия… земляков. Если ты согласен, ставим тебя сегодня же командиром эскадрильи.

— Но…

— Никаких «но». Ты командовал легионом… Знаю, что под внушением. Эскадрилья меньше, и конкретно сегодня будет состоять из идиотов. Обвыкнешься, решишь пару задач, дадим живых подчинённых. Ты — сын императора, в конце концов! Неправильного, несостоявшегося, но императора. То, что ты фактически без звания и в системе никто — непорядок.

— С женой бы повидаться.

— Послезавтра, если не будет атаки.

— И ещё, хотел бы летать с Магоном. Мы сработались, друг друга отлично знаем.

— Он тоже с тобой хочет. Не вижу причин препятствовать, но не сегодня. Сегодня, при согласии, ты командуешь болванчиками. Он тоже, если что.

— Как ими командовать-то?

— Для простоты у них управление голосом. Данные — координаты, сценарии, задачи — сбрасываешь через свой бортовой компьютер. Поначалу на связи будут операторы с базы, им докладывать, если что не так с поведением ИИ.

— Вы так говорите, словно я уже согласился.

— Я же вижу, что практически да. Попробуй. Если почувствуешь, что не твоё, будешь просто пилотом, отдающим приказы болванчикам, а такими будут все поголовно. Ну, а в самом плохом варианте вернёшься в планетарные штурмовики. Или даже в сухопутную Преторию.

Внезапно из стены в тупичке, где мы беседовали, выдвинулся и завращался красный фонарик. Два луча света, неприятно бликуя, побежали по стенам.

— Поучились, — буркнул Сэм, срываясь с места.

— Это что, тревога? — я бросился за ним.

Пространство на базе всё-таки пока тесное. Бег не продлился и полминуты, закончившись в лифте. Сэмюэл, прислонив бейджик к какому-то сенсору, добился увеличения скорости.

— Учёба у тебя всё равно будет, — сказал он, — есть масса задач на траекториях подхода. Мины, засады, ловушки. Людей решили беречь, потому в свалку пойдут ИИ, вы только за обстановкой следить будете.

— Ясно.

Лифт остановился, двери открылись. Вопреки моим ожиданиям, впереди был длинный округлый коридор с линией ламп под потолком и кольцевыми балками поперёк. Мы снова побежали, громыхая плохо приваренными решётками пола. Да, по всей станции имелась искусственная гравитация — с ней проще работать, чем без неё. Вот порядок не везде навели, это да.

— Я думал, сначала в штаб, — крикнул я в спину императора.

— Нет, на крейсер. Верфи безоружны, помнишь?

Я подумал о том, что достаточно мощный атомный снаряд испарит всю нашу конструкцию, не поморщившись. Даже если бы земляне потратили время и ресурсы на её бронирование. Ничего, переживём эту атаку — построим другие станции, боевые, нашпигуем их здоровенными пушками и хорошими генераторами, чтобы держали удар. Только материалов потребуется очень много.

Крейсер начал отстыковку почти сразу, как мы прошли через шлюз. Снова короткий спринт, лифт, ещё спринт, и вот она, ходовая рубка.

— Старший офицер на мостике! — выкрикнул вахтенный.

Капитан отдал… воинское приветствие, остальные не обратили никакого внимания, будучи заняты своими делами.

— Командование Эскадрой принял, — заявил Сэмюэл, — Комэск-четыре — Анри Сейвиль. Выход в район сосредоточения подтверждаю.

— Вам пакет, — раздался рядом женский голос.

Девчонка во флотской униформе, со значком лейтенанта, была очень молода. И чрезвычайно симпатична. Если бы не Эллия, я б женился… И когда только успела стать лейтенантом? Немного смутившись и смутив её, я отвёл взгляд от огромных карих глаз.

— Пакет принял.

Она кивнула и вернулась на своё место рядом с капитаном крейсера. Наверное, из штабистов. Впрочем, меня это не касается. Вскрыл пакет, внутри оказалось предписание на листке бумаги и кристалл памяти для бортового компьютера. Ясно, здесь мне места нет. Где там мой новый истребитель?

* * *

Её звали Кристиной, редкое для Империального Союза имя. За время военных действий в Солнечной системе её узнали все, кто имел к ним отношение.

Флот противника был очень силён и велик — три линкора, девятнадцать крейсеров, больше сотни мелких кораблей, вроде наших корветов и канонерок, и тучи штурмовиков, которые невозможно сосчитать. Мы не вступили с ним в эпичную схватку, но все четырнадцать земных суток маневрировали и сражались, не давая врагу ни минуты передышки.

Засада у Марса удалась — синарианцы потеряли два крейсера и вынуждены были изобразить космический док для серьёзно повреждённого линкора, потерявшего ход. Оставив охрану, они большей частью флотилии рванули к Земле, а мы, пользуясь подвижностью и скоростью, налетали с разных сторон, давая один, реже — два залпа и тут же ретируясь.

Синарианцы перепробовали всё. Пытались совершить прыжок к планете — мы сожгли двигатели второго линкора. Оставляли засады многочисленных штурмовиков — получали рейд корветов, специально созданных для уничтожения мелких юрких машин. Пёрли напролом, паля во все стороны и надеясь на броню — мы разбивали надежды вдребезги вместе с бронёй.

Я потерял всю свою эскадрилью, кроме одного бота. Большая часть погибла, нарвавшись на засаду, другие — в ходе обычных перестрелок, по одному. Последний болванчик, которого я прозвал Карлсоном за постоянно вращающийся похожий на пропеллер радар, был весьма везуч, и потому товарищи по авиакрылу всегда встречали нас с улыбками и подшучиваниями по коммуникатору.