— Да. — Он сделал очень глубокий вдох и медленно вы дохнул воздух. — А если бы я сделал то же с тобой, ты испытала бы такие же вещи?

— Понимаешь ли… — начала я и запнулась. — Я не могу сказать точно…

Все это время я делала все возможное, чтобы прогнать всякую мысль о Фрэнке, считая, что в постели должны быть только двое независимо от того, почему и как они там оказались. Джейми очень отличался от Фрэнка, телесно и душевно, но ведь существует сравнительно небольшое количество способов соединения двух тел, и для нас еще не определилась область интимности, в которой акт любви принимает определенный вариант. Чисто плотские сопоставления и сходства неизбежны, но оставалось и неизведанное, пусть и немногое.

Джейми сдвинул брови с выражением притворной угрозы.

— Так, значит, есть что-то такое, чего ты не знаешь? Что ж, попробуем узнать это вместе, ладно? Как только я наберусь сил для этого. — Он снова закрыл глаза. — Где-нибудь на следующей неделе.

Я проснулась перед рассветом, промерзшая и оцепеневшая от страха. Я не могла бы пересказать кошмар, от которого я пробудилась, но внезапное возвращение к реальной действительности оказалось в равной степени пугающим. Возможно было на время забыть о своем положении прошлым вечером, отдаваясь радостям вновь обретенной интимности. Но теперь я вновь осталась одна рядом со спящим незнакомцем, с которым нерасторжимо связана моя жизнь, одна в месте, полном невидимой опасности.

Наверное, я неосторожно повернулась, потому что одеяла задвигались и мой незнакомец соскочил с постели с ошеломляющей внезапностью фазана, вспорхнувшего из-под самых ног. Пригнувшись, он замер возле двери в комнату, еле видный в предутреннем сумраке.

Настороженно прислушиваясь, он некоторое время пробыл у двери, потом быстро обследовал комнату, бесшумно скользнув к окну, а затем — к кровати. Рука была согнута таким образом, что было ясно — он держит какое-то оружие, хотя в полутьме я не могла разглядеть, какое именно. Усевшись на постель возле меня, удовлетворенный тем, что все спокойно, он сунул нож или какое-то другое оружие куда-то в изголовье кровати, где прятал его до этого.

— С тобой все в порядке? — шепнул он и провел пальцами по моей влажной щеке.

— Да. Жаль, что разбудила тебя, извини. Мне приснился какой-то кошмар. Но чего ради…

Я хотела спросить, отчего он вскочил с постели как ужаленный, но он прервал меня, коснувшись своей большой и теплой рукой моего обнаженного плеча.

— Неудивительно, ты совсем закоченела — сказал он и втянул меня под груду пледов на свое еще не остывшее место. — Это я виноват, — пробормотал он. — Забрал себе все покрывашки. Боюсь, что еще не привык делить с кем-нибудь постель.

Он уютно обернул пледы вокруг нас обоих и улегся рядом со мной. Немного погодя снова выпростал руку и потрогал мое лицо.

— Это из-за меня? — спросил он ласково. — Ты меня не выносишь?

Я засмеялась прерывистым смехом, скорее похожим на всхлип.

— Нет, не из-за тебя.

Я пошарила в темноте, чтобы отыскать его руку и сжать ее, подтверждая свои слова.

Пальцы нашарили путаницу пледов, потом — теплую плоть, и только после этого я нащупала руку, которую искала. Мы лежали бок о бок и смотрели на низкий, опирающийся на балки потолок.

— Ну а если бы я сказала, что не выношу тебя, что тогда? — спросила я. — Что бы ты мог поделать?

Джейми передернул плечами, и кровать скрипнула под ним.

— Сказал бы Дугалу, что ты настаиваешь на расторжении брака на основании неосуществимости брачных отношений.

На этот раз я неудержимо расхохоталась.

— Ничего себе неосуществимость! А все эти свидетели?

В комнате было уже достаточно светло, чтобы я могла разглядеть улыбку на его лице, повернутом ко мне.

— Какие бы там ни были свидетели, но с полной уверенностью сказать можем только мы с тобой, верно? И я предпочел бы претерпеть стыд, чем жениться на той, которая меня ненавидит.

Я повернулась к нему.

— Я не питаю к тебе ненависти.

— И я к тебе тоже. А многие и многие браки начинались при менее благоприятных обстоятельствах.

Он ласково и нежно повернул меня спиной к себе, прижался тесно, и мы теперь лежали, как в гнездышке. Руку он положил мне под грудь — не потому, что предлагал что-то или на что-то намекал, но потому, что там ей было удобно.

— Не бойся, — шепнул он. — Нас теперь двое.

Мне стало тепло, спокойно и безопасно — впервые за много дней. Я уже погружалась в сон при первых лучах занимающегося дня, как вдруг вспомнила про нож в изголовье кровати и спросила себя, какая угроза может заставить человека спать вооруженным в своей брачной комнате.

Так трудно достигнутая ночью близость, казалось мне, испарилась вместе с утренней росой: утром между мной и Джейми возникла некоторая принужденность. Мы позавтракали в нашей комнате в молчании, а потом поднялись на пригорок позади гостиницы, время от времени обмениваясь натянутыми вежливыми фразами.

Наверху я опустилась отдохнуть на бревно, а Джейми присел прямо на землю в нескольких футах от меня, опершись спиной на ствол молодой сосенки. Какая-то птица возилась в кустах позади меня, то ли чиж, то ли дрозд. Я прислушивалась к неспешным птичьим шорохам, разглядывала проплывающие по небу маленькие пушистые облака и обдумывала сложившуюся деликатную ситуацию.

Затянувшееся молчание делалось невыносимым, но тут Джейми неожиданно произнес:

— Я надеюсь… — запнулся и покраснел.

Хоть я сама была не из тех, кто краснеет по любому поводу, мне стало приятно, что один из нас обладает такой способностью.

— На что? — спросила я, чтобы подбодрить Джейми.

Все еще залитый краской, он помотал головой.

— Ничего. Не имеет значения.

— Продолжай, пожалуйста! — Я вытянула ногу и слегка подтолкнула его. — Честность, ты помнишь?

Это было уж точно нечестно с моей стороны, но я просто не в силах была дольше выносить нервное покашливание и бегающие глаза.

Джейми обхватил ладонями колени, откинулся назад, но смотрел теперь прямо на меня.

— Я собирался сказать… — мягко выговорил он, — то есть выразить надежду, что мужчина, который был у тебя первым, был так же великодушен с тобой, как ты со мной.

Он улыбнулся чуть смущенно.

— Но потом мне подумалось, что это звучит не очень верно. Я имел в виду… словом, я просто хотел поблагодарить тебя.

— Великодушие здесь ни при чем, — сердито отрезала я, опустив глаза и отчищая с подола воображаемое пятно.

В поле моего зрения появился большущий башмак, который дотронулся до моей лодыжки.