— Значит, Руперт тоже из рода Маккензи? — спросила я, стараясь не перепутать, кто есть кто.

— Да. Он… — Джейми минутку подумал. — Он приходится Колуму, Дугалу и Джокасте двоюродным братом, значит, мне он троюродный брат. Отец Руперта и мой дедушка Джейкоб были братьями, стало быть…

— Подожди. Не надо углубляться дальше, иначе я совсем запутаюсь. Мы еще даже не добрались до Фрэзеров, а я уже потеряла счет твоим кузенам.

— Ммфм… — Джейми потер подбородок, что-то соображая. — Что касается Фрэзеров, тут дело посложнее, потому что мой дед Саймон был женат трижды и у моего отца было два выводка сводных братьев и сестер. Давай остановимся пока на том, что у меня шестеро живых дядьев Фрэзеров и три тетки, а пересчитывать двоюродных братьев и сестер не будем.

— Да уж, пожалуйста, — сказала я и наклонилась, чтобы налить нам обоим еще вина.

Как выяснилось из дальнейшего, земли кланов Маккензи и Фрэзеров имели на некотором расстоянии общую границу, она начиналась у морского побережья и тянулась до нижнего конца озера Лох-Несс. Эта граница, как, впрочем, и многие другие, не была нанесена на карту и представляла неопределенную по очертаниям линию, передвигаемую то туда, то сюда в зависимости от времени, обычая и союзнических отношений. Возле этой границы, у южного окончания земель Фрэзеров, находилось небольшое владение Брох-Туарах, собственность Брайана Фрэзера, отца Джейми.

— Земли там достаточно, земля хорошая, и рыбная ловля прекрасная, и порядочный участок леса для охоты. Там примерно шестьдесят небольших ферм, а еще маленькая деревушка Брох-Мордха, так она называется. Есть, конечно, помещичий дом, вполне современный, — не без гордости сказал Джейми, — ну и старый дом, в котором держат скотину и зерно, а не живут. Дугал и Колум не хотели, чтобы их сестра выходила за Фрэзера, и настояли на том, чтобы она не жила на земле этого клана, а получила свободный участок. Поэтому Лаллиброх, как называют это место тамошние жители, был передан по акту моему отцу, но в акте оговорили, что земля может перейти только к потомкам моей матери Эллен. Если бы она умерла бездетной, земля вернулась бы назад лорду Ловату после смерти моего отца, даже если бы у него родились дети от второго брака. Только отец не женился во второй раз, а я сын моей матери. Значит, Лаллиброх принадлежит мне.

— Но ты, кажется, вчера говорил мне, что у тебя нет никакой собственности.

Я снова глотнула вина и нашла его превосходным; чем больше я его пила, тем оно становилось лучше. Наверное, стоит остановиться.

Джейми повел головой из стороны в сторону.

— Да, эта земля точно принадлежит мне. Дело только в том, что теперь мне нет от этого никакого прока, ведь я не могу там жить. — Он произнес эти слова с виноватым видом. — И то, что за мою голову назначена цена, не самая главная из причин.

После того как Джейми покинул Форт-Уильям, он находился в доме Дугала, Беаннахде (он перевел мне это название, оно значит «Счастливый»), оправляясь от своих ран и от вызванной ими лихорадки. Оттуда он уехал во Францию, где провел два года, сражаясь в рядах французской армии на границе с Испанией.

— Ты провел два года во французской армии и остался девственником? — выпалила я недоверчиво.

На моем попечении находилось некоторое количество раненых французов, и я весьма сомневалась, что галльское пристрастие к женскому полу претерпело существенные изменения за двести лет.

Уголок рта у Джейми дернулся, и он покосился на меня.

— Если бы ты, англичаночка, видела, какие шлюхи обслуживали французскую армию, ты бы поверила, что я не могу дотронуться до такой женщины, не говоря уж о том, чтобы лечь с ней в постель.

Я задохнулась от смеха, поперхнулась вином, закашлялась и не могла остановиться до тех пор, пока Джейми не похлопал меня по спине. Отдышавшись, вся красная, я попросила Джейми продолжить рассказ.

Оказалось, что он вернулся в Шотландию год с чем-то назад и полгода после этого жил в одиночестве либо водился с бездомными скитальцами, людьми без клана, без роду-племени, которые бродили по лесам, питаясь чем попало, и при случае угоняли чужой скот.

— А потом кто-то ударил меня по голове топором или чем-то вроде, — весь передернувшись, продолжал Джейми. — О следующих за этим случаем двух месяцах я могу рассказывать только со слов Дугала, потому что сам я ничего не помню.

Во время нападения на Джейми Дугал находился в поместье поблизости. Друзья Джейми сообщили Дугалу о случившемся, и тот сумел переправить племянника во Францию.

— Почему во Францию? — спросила я. — Рискованно было перевозить тяжелораненого на такое большое расстояние.

— Еще более рискованно было оставить меня там, где я находился. По всей округе шастали английские патрули, потому что мы с парнями наделали много шума. Я думаю, Дугал опасался, как бы меня не нашли в бессознательном состоянии в хижине у какого-нибудь батрака.

— Или у него в доме, — добавила я с некоторой долей цинизма.

— Мне кажется, он не перевез меня к себе по двум причинам, — ответил на это Джейми. — Во-первых, у него в это время гостил какой-то англичанин, а во-вторых, он по моему виду решил, что мне так и так помирать, и потому отправил меня в аббатство.

Аббатство Святой Анны де Бопре на побережье Франции, как выяснилось, было управляемо удалившимся от суеты мирской Александром Фрэзером, ныне настоятелем этой обители учености и служения Богу.

— Они с Дугалом не очень-то друг друга жалуют, — говорил Джейми, — но Дугал рассудил, что здесь мало что можно для меня сделать, а там, ежели так суждено, только и помогут.

Так оно и вышло. Благодаря медицинским познаниям монахов и собственному крепкому сложению Джейми выжил и начал поправляться, окруженный заботами святых братьев доминиканцев.

— Когда я выздоровел, то вернулся сюда, — сказал Джейми в завершение своей повести, — Дугал и его люди встретили меня на берегу, и мы как раз направлялись во владения Маккензи, когда… э-э… столкнулись с тобой.

— Капитан Рэндолл говорил, что вы угнали скот, — заметила я.

Он улыбнулся, нисколько не задетый обвинением.

— Ну, Дугал не из тех, кто упустит случай нагреть на чем-нибудь руки, — сказал он. — Мы наткнулись на хорошее стадо, оно паслось на поле, а кругом ни души. Ну и…

Джейми пожал плечами с видом фаталистической покорности житейской неизбежности. Стало быть, я угодила туда в самом конце стычки между людьми Дугала и драгунами Рэндолла. Дугал, увидав, что англичане вот-вот налетят на них, отправил половину своей команды в чащу, скотину они гнали перед собой, а остальные шотландцы затаились в дубках, поджидая англичан в засаде.

— Сработало здорово, — одобрительно высказался по этому поводу Джейми. — Мы с криком напали на них из засады и пронеслись сквозь их ряды. Они, ясное дело, погнались за нами, и мы им устроили веселую охоту — вверх по холму, через ручьи и скалы и так далее. Тем временем остальные наши люди перешли границу и коров угнали с собой. А мы оторвались от красномундирников и укрылись в доме, в котором я в первый раз увидел тебя. Мы там дожидались темноты, чтобы улизнуть.