близко не подпустил прозрачный кокон. По ладоням пронеслось покалывание, точно от мороза. Кирилл взглянул на них: с пальцев стекал пепельно-серый дым. Он сжал кулаки, не желая выпускать наружу яд Забвения. Но в следующий миг раскинул руки — и верегов разметало в стороны. Двое со всей силы приложились с спинами о каменные стены. А третий кувырком покатился по лестнице вниз. Кирилл подошёл к тому, которому сломал запястье и схватил за шею.

— Кто учинил бунт?

Тот не ответил, хоть и прекрасно понял, о чём его спросили. Лишь оскалился и прорычал:

— Ингвальд са икке ла[1].

Но он перестал ухмыляться, когда по его коже поползли синеватые прожилки. Нерастраченная сила воина хлынула по руке, растеклась по телу, словно делая его больше. Даже стало теснее в собственной одежде, и стены будто сдвинулись. Но в следующий миг наваждение пропало. Кирилл разжал пальцы, и иссохший мертвец упал к его ногам. В голове стояла пьяная муть, и потому он не сразу понял, что произошло. Соратник убитого верега, поднялся, держась за стену, ошалело таращась на мёртвого товарища. Его нельзя отпускать живым.

На лестнице слышались чьи-то шаги.

Кирилл поднял секиру и метнул. Она пробила грудь северянина. Тот сделал пару шагов назад и, снова ткнувшись в стену, сполз на пол.

На ярус вышел не упавший с лестницы верег, а Виген в сопровождении пятерых стражников. Он лишь мельком взглянул на убитых, и предпочёл сделать вид, что ничего необычного не заметил. А гридням и оглядеться не дал, вцепился Кириллу в локоть и едва не бегом потащил прочь. В сторону его покоев. Он заговорил не сразу, будто всё же обдумал то, что увидел.

— Вереги снова решили побуянить, — на ходу сообщил он после взаимного молчания. — Мы скоро их утихомирим. Но ты, княже, покуда не уляжется, побудь у себя. Они тут уж и в замок прорваться хотели. И к светлице твоей пробрались, да повезло, что тебя там не оказалось. Гридней порезали. Не насмерть, правда. Другие подоспели. Берсерков подняли. Уж не знаю, как. Без Хальвдана-то. Совсем дурные.

Тут уж не вдруг скажешь, кому повезло больше. Может верегам, что, кого нужно, в покоях не нашли. Кирилл наконец высвободился из хватки скрытника: сколько можно тащить его, словно мальчишку? Будто он сам не может идти достаточно быстро.

— Горит где?

— Одну избу подожгли. Чтоб людей отвлечь, — Виген махнул рукой. — Уже почти потушили. Вереги до сих пор пытаются прорваться в дом. Но кмети их держат. Скоро всех скрутим.

— Зачинщиков в темницу. Утром я хочу с ними потолковать, — Кирилл остановился у двери своих покоев. Здесь остались следы недавней схватки: несколько пятен крови на полу. — Что-то их подтолкнуло к бунту. Не только ведь моё возвращение.

Скрытник пожал плечами.

— Мы всё у них выведаем, княже. Не тревожься. Я оставлю у твоей двери стражу, — он качнулся головой в сторону гридней, что так и следовали за ним.

— К Заряне отправь несколько человек тоже. И служанок, чтобы одна в светлице не сидела.

Виген кивнул.

— Непременно.

— И о том, что увидел — молчи. Я защищался.

На этот раз скрытник наклонил голову не с такой готовностью. Но он никому не проговорится. Пока что. Пока не узрит в правителе настоящую угрозу. Да и там ещё подумает, вставать ли супротив него.

Кирилл и не хотел бы отсиживаться в светлице, но сейчас просто опасался, что, коли ввяжется, наделает страшных дел. Каждый раз он не замечал, как воля Корибута подменяет его волю. А затем откатывается, как волна прибоя, и оставляет после себя лишь беды и неистребимое чувство вины за содеянное.

До самого утра он больше не сомкнул глаз. Всё думал о том, как там Заряна, исполнил ли Виген приказ в точности. Лязг, гам и суета скоро начали стихать, пожар потушили, но запах его ещё долго будет гулять в стенах замка.

Как рассвело, прибежал Лешко — где мотался, непонятно — и передал слова Вигена, что бунт окончательно подавлен, а зачинщики найдены.

— Пусть ведёт их в чертог. Взглянуть на них хочу.

Лешко снова умчался. А Кирилл оделся, как подобает, и спустился.

Его уже ждали. Кроме начальника стражи и гридней, в чертоге стояли и трое верегов. Конечно же, одни из самых лучших воинов Хальвдана. Видел бы тот, что они натворили в детинце! Это ж надо было додуматься задиристых северян без надзора оставить. Не дети они, конечно, но время сейчас такое, что каждый старается свой норов и силу показать.

И Кирилл не удивился, когда увидел Дьярви: тот, знать, большую обиду на него затаил, после избиения плетью. Мало, видно, досталось, раз снова на рожон полез. Да только сам себя ещё до большей беды довёл — такого Кирилл спускать не собирался, и кнутом одним тут не обойдёшься.

— Что ж ты, Дьярви, вожака своего подвёл, — обратился Кирилл к нему, остановившись напротив. — Имя его доброе замарал и всех своих соратников на наказание обрёк.

Верег криво ухмыльнулся разбитыми губами.

— Вожак мой за юбкой вслед убежать изволил. Да другой, поматёрее его сыщется.

Да уж, знать, перед тем, как из детинца уйти, Хальвдан со своими людьми объяснился. Но, похоже, верно поняли его не все. Кирилл вскинул брови и заложил руки за спину.

— Уж не ты ли в вожаки заделался?

Дьярви покачал головой. Поморщившись, тронул тыльной стороной ладони кровоточащую ссадину на скуле.

— Нет. Куда мне.

— Скажешь, Ингвальд ко мне в гости пожаловать решил? — Кирилл въедливо всмотрелся в холодные глаза северянина.

— А ты, кнез, что же, думал, конунг смерть дочери тебе простит? — тот ответил твёрдым взглядом. — То, что в жёны тебе отдал, не значит, что тебе с ней творить можно было, что вздумается.

— То и значит… Но убивать её я не хотел. Она сама виновата. Верно, ты многого не знаешь.

На миг сомнение отразилось на лицах всех верегов, что тут стояли. Виген покривился, припомнив, видно, чем обернулись выходки Гесты. Он не допустил, чтобы слухи о том расползлись по дому. Во всяком случае, служанки не трепали по углам — и ладно. Это бросало тень на самого Кирилла. Но знай вереги обо всём, удержались бы от бунта? Ой ли…

Но раз это случилось, жди драккаров у пристани. Не сегодня, так завтра. А вот с драконьими головами или нет — там видно будет.

Кирилл отвернулся и прошёл к своему креслу. Скоро рядом с ним установят второе, поменьше — для молодой княгини. Не самый лучший способ отпраздновать свадьбу: ещё и с верегами