Бобби Фишер был не-осужденным преступником на свободе, над головой которого висел дамоклов меч приговора на десять лет тюрьмы. После девяти лет отсутствия у правительства явного интереса его преследовать, он перестал ощущать себя беглецом, скрывающимся от правосудия. Он мог посетить почти любую страну, был мультимиллионером, рядом с ним находилась любящая его женщина, и хотя за ним не было страны, современный «Летучий Голландец», незримо бороздящий моря, Бобби чувствовал себя в относительной безопасности. Но когда он узнал, что дорогие ему вещи пошли с молотка, всё пошло наперекосяк; он потерял не только старые письма и бланки, но и часть самого себя.

Он взаправду терял себя, его хватка слабела.

Это заговор, считал он, и правительство США действует заодно с евреями. Он хотел, чтобы мир узнал о его сокрушительных потерях. Именно тогда начались его радиопередачи. Большинство транслировала маленькая радиостанция в Багио, и если бы это происходило десятью годами раньше, он, вероятно, продолжал бы жить ставшей уже привычной жизнью, поскольку на волну этой станции настраивались немногие. Но в 2001 году Интернет уже вошел в жизнь планеты, его злобные тирады разнеслись по всему миру, и сказанное им заставило правительство США вновь обратить на него свое пристальное внимание.

Многие газеты опубликовали редакционные статьи, осуждающие высказывания Бобби относительно 11 сентября; Шахматная Федерация США предприняла шаги по исключению его из своих рядов; шахматисты, и в том числе некоторые из его ближайших друзей, простивших торговлю ненавистью в Югославии, теперь испытывали возмущение. Множество писем поступило в Белый дом и министерство Юстиции с требованием его ареста; многие утверждали, что сделать это нужно было давно. Бюрократический маховик завертелся, медленно набирая ход, и хотя министерство Юстиции решение приняло, требовалось время, чтобы определить, где и когда можно арестовать Фишера.

Бобби хватало ума, чтобы понять — чем чаще он выступал но радио, называя США «дерьмовой криминальной страной», требуя нового Холокоста для евреев и распевая «смерть президенту», тем выше шансы на арест. Но ничего не происходило, и он стал чувствовать себя неуязвимым, продолжая свободно путешествовать. Поскольку его ни разу не задержали в аэропорту и на таможне, и не задали ни единого вопроса, он перестал себя сдерживать, изливая в эфир накопившуюся злобу.

Но все-таки в отношении правительства США Бобби проявлял известную сдержанность. В его паспорте (который он продлил на десять лет в 1997 году) уже не хватало места на тех страницах, где ставят печати при въезде или выезде из страны. С 1997 по 2000 год, живя в Венгрии, он побывал во многих европейских странах, а с 2000 по 2003 год пятнадцать раз летал из Токио в Манилу и обратно. В какой-то момент на таможне ему сказали, что в паспорте нужны дополнительные страницы. Удобнее всего было отправиться в американское посольство в Токио или Маниле, но он решил осуществить эту операцию в Швейцарии, где хранились его деньги, и он мог получить к ним «физический» доступ (если его не арестуют, конечно). Он также рассматривал возможность остаться в Швейцарии навсегда, поэтому ему нужен был только предлог, чтобы посетить эту прекрасную страну.

Бобби прибыл в Берн в конце октября 2003 года, поселился в скромном отеле и на следующий день отправился в посольство на Сулженекштрассе. Хотя он не знал бернского диалекта, его немецкий был достаточно хорош, чтобы всё понимать, и, раз он направлялся в американское посольство, все его сотрудники должны говорить по-английски. Ему сказали, что паспорт его будет разъят на части, и в него вставят новые страницы. Процедура должна занять примерно десять дней. Бобби дал адрес отеля, номер сотового телефона и попросил позвонить ему, как только паспорт будет готов.

Вернувшись в отель, он моментально расплатился и освободил номер. Через короткое время он на поезде отправился в Цюрих, расположенный в часе езды, и поселился в дорогом отеле под вымышленным именем. Все его поступки в шпионском стиле имели целью скрыть свое местонахождение на случай, если посольство в Берне будет проинформировано Вашингтоном, что на его имя выписан ордер на арест и его паспорт надлежит конфисковать. Правда, в посольстве остался номер его сотового телефона, но он не оставил в бернском отеле сведений о том, куда направляется. Если власти доберутся до него и в Цюрихе, он, вероятно, сумеет скрыться до их прихода. После недели ожидания он позвонил в посольство и узнал, что всё в порядке: паспорт готов, его можно получить.

В Берне Бобби вновь охватили сомнения: а вдруг — ловушка, и при входе в посольство его арестуют? Он рискнул и вошел в здание с самым беззаботным видом. Voila! Женщина-клерк подала ему паспорт, и он заметил ей, как хорошо выглядит документ с аккуратно вшитыми двадцатью четырьмя новыми страницами. Не забывая о том, что его старый паспорт действителен до 2007 года, он улетел «домой» в Токио.

Но прошло шесть недель и Министерство Юстиции прислало ему письмо, отменяющее паспорт по той причине, что на него «выписан чрезвычайный федеральный ордер на арест по уголовной статье». В нем не упоминался матч Спасский-Фишер 1992 года, но давалась ссылка на Кодекс США, согласно которому Фишер обвинялся: Международный чрезвычайный Экономический акт, пункт 50, разделы 1701, 1702 и 1705, подписанный президентом Дж. Бушем.

Но с аннулированием паспорта возникли проблемы. Фишер так никогда и не получил извещения и поэтому не мог опротестовать ордер, на что имел право по закону. Минюст заявил, что письмо было послано в бернский отель (его адрес Бобби дал в посольстве), и оно вернулось к ним без адреса, по которому следует пересылать корреспонденцию. Оно было датировано 11 декабря 2003 года, и когда копия, полученная по факсу, была изучена, на ней не оказалось адреса для Фишера, что вызывало сомнения в том, что посольство посылало письмо в Берн. По закону Бобби имел шестьдесят дней на слушания и еще шестьдесят на апелляцию, если решение будет не в его интересах. Такое слушание только определяет, является ли он объектом ордера на арест, и были ли соответствующие процессуальные действия в стадии их осуществления на момент, когда он обратился за продлением паспорта в 1997 году. Закон говорил, что паспорт «не может выдаваться просителю, являющемуся объектом федерального ордера на арест или вызванному в суд по любому делу, связанному с уголовным преступлением». Одно из двух произошло в Берне в 1997 году: либо Госдеп допустил канцелярскую ошибку, выдавая ему возобновленный паспорт, или Фишер не указал в своем прошении, что является разыскиваемым лицом по уголовному делу. Если он лгал намеренно, то становился виновным и в мошенничестве, и это обвинение могло быть добавлено к обвинению в нарушении санкций и уклонению от уплаты налогов.

Если бы он получил извещение, его прошение — если бы он его подал — вероятно, не было бы удовлетворено, но это могло ему дать время для выезда в другую страну, или он мог скрыться, например, где-нибудь в Швейцарии, в Альпах, чтобы избежать ареста.

Не зная, что арест становится реальностью, и уверовав в то, что его паспорт вполне законен, 13 июля 2004 года он прибыл в токийский аэропорт «Нарита», чтобы сесть на самолет, улетающий в Манилу.