litbaza книги онлайнПриключениеСемья Зитаров, том 1 - Вилис Тенисович Лацис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 146
Перейти на страницу:
складе, обольют керосином и сожгут. Возможно, уже обливают. Спрятав мешок под пиджак, он стал потихоньку продвигаться к дверям сарая. Дружески улыбаясь караульному, он вопросительно подмигнул и предложил ему папиросу. Караульный взял всю пачку и пропустил в сарай. Эрнест очутился у громадной груды вещей. Пахло нафталином. Здесь лежали брюки, гимнастерки, сапоги, шинели, полушубки, продуктовые мешки, медные котелки и белье с клеймом, местами груды были разворочены и вещи раскиданы по земляному полу. Кое-где рылись мародеры. Эрнест не знал, что брать. «Жаль, что не приехал на лошади. Дядя Мартын умнее меня». Наконец, он опомнился и с жадной поспешностью стал запихивать в мешок все, что казалось поценней. В самый низ втиснул две шинели, затем несколько пар сапог, оставшуюся половину мешка заполнил солдатскими гимнастерками и черными артиллерийскими брюками, сверху положил еще полушубок, но не смог завязать мешок и с сожалением вынул полушубок. Оставлять его он не хотел. Завязав мешок, Эрнест надел полушубок и с трудом взвалил тяжелую ношу на плечи. В мешке было примерно около двух пудов. Тяжесть солидная, да еще полушубок на плечах, а время года такое, что люди ходят босиком, расстегнув ворот.

Эрнест с мешком на спине медленно дошел до пригорка. Он весь взмок, ноги подкашивались и перехватывало дыхание. Но он не сдавался. Время от времени присаживаясь отдохнуть, он ощупывал сквозь мешок носки сапог, и сердце его всякий раз загоралось радостью.

Добравшись до опушки леса, он в последний раз оглянулся. Слева от старого замка поднялся к небу, рассыпая огненные искры, новый столб пламени: горел склад. Пропало все добро! Много, много добра.

«Зачем они все жгут? — думал Эрнест. — Самим не нужно — отдали бы мне».

При воспоминании о вещах, что там остались, у парня защемило сердце. Ему казалось, что горит не военный склад, а его собственное богатство. Что значил этот пустячный мешок по сравнению с полным сараем вещей?

Немалых трудов стоило Эрнесту дотащить мешок до дому. Но отец вместо благодарности только высмеял его:

— Вот пустая голова! Скоро придется свои вещи бросать, а он чужие тряпки домой тащит.

5

В ту ночь в Зитарах никто не спал. Капитан в тревоге ходил из комнат во двор, со двора на дорогу. Коровник и клеть закрыли на замок, скотину и птицу загнали под крышу, и все же он чувствовал страх перед многолюдным потоком, устремлявшимся на север. Для этой толпы не существовало ни власти, ни закона. Она, как дикое стадо, стремилась вперед, подчиняясь инстинкту. Военные учреждения и артиллерия без пушек уже проехали, теперь шли разрозненными группами пехотинцы, усталые, угрюмые, одичалые и наполовину безоружные.

Одна из проходивших групп заночевала в прибрежном лесу и развела костер. Солдаты поймали где-то довольно большого поросенка. Его тут же около дороги зарезали, наскоро освежевали и всю ночь варили мясо. Дрова брали из штабеля Зитаров, для растопки изрубили старые ясли, валявшиеся под навесом конюшни. Каждый делал что ему нравилось, и никто даже не пытался что-либо запретить. Наутро, когда солдаты отправились дальше, Эрнест обшарил место их стоянки и обнаружил свиную шкуру, два топора и поросячью голову. Все это он унес домой.

Вскоре к Зитарам завернуло несколько офицеров выпить молока. Они отстали от своих частей и ничего точно не могли сказать о немцах. Один из них утверждал, что передовые немецкие части уже находятся в Цесисе, а около Царникавы кто-то видел их кавалерийские разъезды; другой сообщил, что ночью два цеппелина бомбили шоссе около Ропажи. Сегодня саперы взрывают мосты на приморской дороге — кто не успеет уехать, останется в плену у немцев.

Беженцы, едущие из-под Риги, рассказывали о немцах всякое. Говорили, что из-за латышских стрелков они очень злы на латышей — отнимают все имущество. И если кто-нибудь из местных «липовых немцев» взъелся на латыша, то достаточно одного слова, чтобы пруссаки его расстреляли. Другие, наоборот, утверждали, что немцы относятся к мирному населению хорошо и у них можно достать сколько угодно коньяка и вина. Кто-то даже рассказывал, что его брат, всю войну страдавший без спиртных напитков, только потому и остался в Риге, чтобы хорошенько напиться.

Но никто не знал правды. Слухи множились, как грибы после дождя; то, что один высказывал как предположение, другой выдавал за факт, растерянные люди, жадно подхватывали и распространяли фантастические слухи. Что делать — оставаться или бежать? Каждый должен был решать это сам. Со стороны Юглы доносилась артиллерийская канонада, вспыхивало зарево пожаров. А людская лавина, катившаяся по всем дорогам к северу, обладала такой же притягательной силой, как большой пароход, увлекающий за собой попавшие в водоворот мелкие предметы. Наблюдающему нескончаемые вереницы подвод казалось, что сдвинулся с места весь народ, и становилось страшно при мысли остаться одному в этой пустыне, разоряемой уходящими войсками и обреченной на окончательное опустошение теми, кто следует за ними по пятам.

И как-то так получилось, что, не сговариваясь, женщины Зитаров сразу же после завтрака принялись кое-что увязывать в узлы, а мужчины смазали колеса телег и осмотрели, в порядке ли сбруя. Они еще не думали об отъезде, это совершенно не укладывалось в их уме. Как можно оставить обжитое, привычное место и отправиться неизвестно куда? Они только готовились на всякий случай, если окажется, что другого выхода нет, если появится что-то более властное, чем их разум и воля. Ведь должна же прийти эта внешняя сила, наступит какой-то роковой момент, иначе человек не в силах сам оставить то, что было смыслом всей его жизни, для чего проливал пот и о чем думал заботливо всю жизнь.

Но ничего необыкновенного не случилось. Никто не сказал решающего слова: «Иди!» Все произошло совсем незаметно, само собой. Вначале человека охватывало равнодушие, апатия и душевная усталость. Ему не хотелось больше думать и до конца понять происходящее. Постепенно он поддавался массовому психозу, потребности двигаться, и, наконец, его подхватывало течение, и он инстинктивно доверялся ему, надеясь, что оно унесет его прочь от ужасов войны, от неприятеля, от ненавистной власти баронов.

Сармите и ее матери было легче решиться. Они уже снялись с насиженного гнезда. Зитары не были ни их домом, ни родиной. Уходя отсюда, они ничего не теряли. Везде их ждало то же, что и здесь: если теперь оставаться на месте, то какой же смысл был уезжать из своего дома. Они связали вещи и положили их на воз, забрав с собой все, что имелось. Глядя на них, и Зитары стали грузить на подводу более ценные вещи. Но разве в состоянии

1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 146
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?