фронт, это его развлечет. Бедняжка, соскучился. Ха-ха-ха! Не знает, как отцовские деньги спустить.

В кухню вошла мать. Она смущенно переглянулась с Эльзой, но не осмеливалась ничего сказать. Неужели это Карл, тихий, скромный мальчик?

— Кто он тебе? — допытывался он опять.

— Кто? Ну, знакомый, — надулась Эльза. — Тебя не поймешь. Чего ты хочешь от человека? Видно, зазнался на войне.

— Не твоего ума дело, милая сестричка! Но прошу запомнить одно: мне надоело в каждый свой приезд встречаться с этими паразитами, с этими скучающими тыловыми господами. Они мне осточертели до смерти. А сейчас одно из двух: или пусть он сию минуту убирается, или уйду я!

— Ну что вы ссоритесь, дети! — вмешалась мать. — Неужели нельзя по-хорошему? Что тут особенного? Обыкновенный человек. А ты уж сразу взъелся.

— Он или я! — повторил Карл, вставая. Мать только руками развела и вышла.

Эльза презрительно усмехнулась:

— Ты просто стал зазнаваться, вот и все.

— А тебе не стыдно водить знакомство с подобными типами? — резко заметил Карл. — Сын фабриканта… Ха-ха!

— Если ты так рассуждаешь, лучше бы тебе не приезжать. Конечно, ты не ради нас приехал, у тебя здесь свои интересы. Ну в чем ты меня упрекаешь? Разве сам ты не бегаешь на свидания к своей каштановой симпатии? Теперь уж нечего скрывать, мы все знаем. Беги скорее, наверно, заждалась. Она дома.

Карл вспыхнул, не то от злости, не то от смущения. Не говоря ни слова, он вышел в коридор и поднялся по лестнице. Эльза услышала его громкий стук у дверей Валтеров.

— Не удержался. А других осуждает.

Как бы там ни было, но поручика все же следовало удалить. Не придумав никакого повода, Эльза собралась в лавку, и угодливый офицер вызвался проводить ее. Обратно она вернулась одна. Карл еще был у Валтеров.

— Вот соскучилась — и отпускать не хочет, — издевалась Эльза.

— Ладно уж, пусть, — уговаривала ее мать. — Ты с ним будь поласковее. Ведь он не такой плохой, каким кажется. Он немало перенес, совсем доконали мальчика.

— Пусть не вмешивается в мои дела, тогда и я ничего не буду говорить.

Но когда мать послала маленькую Эльгу за Карлом и он спустился к обеду, Эльза все же не удержалась:

— Ну, налюбезничались досыта? Смотри, уже три часа.

Карл некоторое время молчал, затем проговорил безразличным тоном:

— Да, досыта. Я сообщил Сармите о гибели Ансиса, передал ей его вещи. Он погиб семнадцатого января у Пулеметной горки.

После этого в продолжение всего обеда за столом Зитаров царило молчание. Позже, преодолев упрямство, Эльза подошла к Карлу и сконфуженно сказала:

— Ты, наверное, сердишься? Прости, братик, я ведь не знала. Теперь я понимаю.

Карл промолчал.

3

Весна и лето 1917 года.

— Война до победного конца! — хрипло кричит темная стая мракобесов.

— Долой войну! Мир без аннексий и контрибуций! — облетел всю страну исторический лозунг партии большевиков.

«Ленин…» — из окопа в окоп, с фронта на фронт передавалось имя великого вождя революции, вселяя в сердца усталых бойцов надежду и веру в новую жизнь.

Звучали революционные песни, смело и гордо развевались красные знамена.

Рига клокотала. В первомайской демонстрации приняло участие несметное количество людей — народ и армия шли плечом к плечу.

Латышских стрелков было не узнать. Испытав на своих плечах всю тяжесть военного бремени, потеряв столько крови, латышские стрелки, не колеблясь, горячо откликнулись на призыв вождя революции и выразили свое доверие партии большевиков, которая вела народ к власти Советов.

Между солдатами и офицерами образовалась все увеличивавшаяся пропасть. Часть офицеров нашла с солдатами общий язык, и впоследствии они вместе прошли далекие фронты гражданской войны, защищая и охраняя молодую власть Советов; другая часть завязла в болоте реакции и контрреволюции, и их дальнейший путь был темен и полон позора, — изменив народу, они стали его врагами.

На фронте началось открытое братание.

Карла Зитара эти события не застигли врасплох. Когда настал решающий момент, ему не пришлось мучиться сомнениями: он пошел вместе со стрелками. Они давно уже считали его своим. Позже, когда началась чистка рядов армии от враждебных элементов и стрелки, обсуждая на открытых собраниях вопрос о доверии офицерам, изгоняли одних и оставляли на командных должностях других, Карла единогласно выдвинули командиром батальона вместо забаллотированного подполковника.

В начале лета полк Карла опять отправили на позиции. На фронте царило затишье — да иначе и не могло быть, раз в окопах шло братание. Карл за это время успел прочитать некоторые произведения Ленина. Иногда по вечерам он приходил к стрелкам и принимал участие в их беседах о целях революции и о последних событиях в жизни государства. И нередко ему приходилось убеждаться, что некоторые из этих простых парней, проучившиеся в школе не более двух лет, гораздо правильнее и глубже понимают смысл и сущность происходящих исторических событий, чем кое-кто из офицеров, в свое время протиравших штаны на скамьях гимназий, реальных училищ и даже университета.

…Для Зитаров нынешнее лето оказалось очень удачным. Давно так хорошо не ловилась салака, как в этом году. Весь май и июнь капитан с Эрнестом каждое утро привозили полные сети, и коптильня дымила до позднего вечера. На салаку держалась высокая цена: на базаре не хватало мяса и других продуктов. Кое-кто из менее разборчивых горожан уже ел жаркое из конины и жеребячьи котлеты. Скупщики из Риги приезжали на побережье за копченой салакой и скупали у рыбаков все до последней калы.

Сармите Валтер работала в рыбокоптильне Зитаров низальщицей, а ее мать чинила хозяйские сети, потому что Эльза Зитар была настоящей барышней и ей не пристало держать в руках коклюшку или иглу для нанизывания салаки.

Эльза недавно вступила в кружок молодежи, который раза два в неделю собирался в помещении волостного правления и разучивал революционные песни. Вообще Эльза стала очень активной, хотя активность эта носила чисто показной характер. Она не могла оставаться в стороне, когда в жизни и настроении общества происходили перемены. Когда «лучшие круги» латышского общества увлекались подражанием немецкому, она была усердной «липовой немкой». Война наполнила ее сердце патриотическими чувствами, немец Рутенберг получил отставку, и Эльза избыток своей любви перенесла на защитников отечества — солдат, унтер-офицеров, офицеров. Так неужели же она сейчас изменит своему обычаю? Конечно, нет. Слишком последовательные люди смешны — это все равно, что всю жизнь носить одно и то же, давно вышедшее из моды платье. Эльза считала, что человек должен обладать эластичными свойствами пружины или резины. Умный человек всегда старается подчинить свои индивидуальные особенности требованиям окружающей среды, в которой