— И кто же? — поднял брови Распутин, беря листок.

— Со стола Беспалого упал листочек и ко мне попал. А я его тебе принес. Да ты читай…

Распутин долго читал, лицо его все более хмурилось, а на лбу собралось много мелких складочек — в эту минуту он напоминал ученого, решающего неимоверно трудное уравнение.

— Щеголя след, точняк! — после продолжительной паузы выдал он свой приговор. — Так что делать будем? — повернулся он к Мулле.

— А разве я не сказал? — удивился старик. — За волосья нужно вытащить продажную блядь и выставить перед всей зоной: пускай братва ему в глаза посмотрит.

— Его нет в казарме, — глухо произнес Репа. — Ну бля буду! — поклялся вор. — Иди прочеши!

— Ушел он, Мулла, часа два назад как ушел, — отозвался Распутин. — Точно заранее знал, что ты к нему в гости явишься.

— А может быть, и знал, — помрачнел Мулла. У него не было оснований сомневаться в искренности зэков — сейчас они были как на исповеди. — Может быть, ты и сейчас, Распутин, будешь выгораживать Щеголя?

— Мулла, ну ты же видишь, в натуре, крепко подставил он нас…

— Отмыться вам надо, чтобы весь воровской мир не смотрел на вас как на нелюдей… А потом еще покаяться, — последнюю фразу Мулла произнес очень серьезно.

— Ты говори, что мы делать должны.

— А то же, что и все! Братва сейчас баррикады строит, так вот, вам надо от них не отставать! Серьезное дело заварилось. Докажите, что вы с нами одной веры. Ну, чего встали? Открывай дверь!

«Пехота», не дожидаясь распоряжения подпаханников, едва ли не наперегонки бросилась к двери — теперь Мулла был для них самый главный. Заскрежетал тяжелый засов, отлетели в сторону гpoмоздкие тумбочки, набитые всевозможным хламом, дверь распахнулась, и в темную мрачную утробу барака сочно ворвались звуки колонии — ругань, лай рассерженных собак, треск ломаемых досок.

— Тащи все из барака! — командовал Распутин. — Громозди тротуары!

Через минуту барак опустел.

На зоне было страшно и весело. Большинство заключенных впервые участвовали в бунте, а те, кто поопытнее, подсказывали, где следует возводить баррикады и откуда ожидать прорыва вертухаев. «Питомцы» Щеголя трудились наравне с остальными.

Мулла обвел взглядом раскуроченные ограждения и пробормотал:

— Скоро начнется самое интересное.

Александр Беспалый молча слушал доклад дежурного офицера. Такого поворота событий он никак не ожидал. Из доклада следовало, что заключенные уже успели захватить большую часть территории лагеря и скоро нагрянут в служебные помещения, чтобы самолично проверить барина на крепость. Что-то он все-таки не учел, и теперь вот придется хлебать невкусно заваренную кашу.

— Заключенные перегородили тротуары баррикадами, поломали заграждения, разорили промзону, — перечислял раскрасневшийся старлей — крепкий мужик лет тридцати.

— А тогда на хрена ты на зоне нужен? — вполне дружелюбно поинтересовался Беспалый.

Он с сожалением подумал о том, что с мечтой о полковничьих погонах придется погодить, но надо сделать все от него зависящее, чтобы и старлей никогда не дотянул до капитанской перекладины.

— Товарищ подполковник, это произошло так неожиданно…

— А кто должен ожидать, если не дежурный офицер, голубок ты мой сизый? — Самое смешное, фамилия офицера действительно была Голубок. — Поднять всех, раздать боекомплект. Еще не хватало, чтобы они сломали ограждения. Стрелять в каждого, кто посмеет подойти к запретке. Тебе все ясно?

— Так точно, товарищ подполковник!

— Усердия не вижу. Бегом — исполнять!

Старший лейтенант резко повернулся и поспешил к двери.

Беспалый накинул китель, поправил у воротника неровные складки и зло выругался:

— С какими только мудаками приходится служить, подобрали их черт знает откуда, мать твою!

Подполковник едва не поддался первому порыву: а может, выйти к бунтовщикам? Такие отчаянные выходки действуют отрезвляюще даже на самых строптивых. Но вовремя одумался — среди восставших немало найдется охотников швырнуть в ненавистного барина заточенный прут. И Александр Беспалый с невольным уважением подумал об отце, который одним своим появлением усмирял законных воров. Обидно вот что: не сумел он вовремя отреагировать на донесения Щеголя, который не единожды докладывал о зреющей смуте. А теперь…

Во всем этом деле был еще один очень неприятный момент — объяснение с начальством, и Беспалый невольно поморщился, подумав о том, с какой бранью на него обрушится генерал-лейтенант Калистратов. Затягивать с сообщением тоже не стоило. В колонии наверняка есть «доброхоты», которые сообщают в Москву о каждом его шаге.

Вернулся дежурный офицер — вошел без стука, чего раньше за ним не наблюдалось, и доложил:

— Товарищ подполковник, ситуация начинает выходить из-под контроля. Заключенные разломали почти все внутренние заграждения, перекрыли баррикадами тротуары…

— Чего они хотят? — прервал Беспалый.

Голубок выдержал небольшую паузу.

— Они требуют отдать им для разбора заключенного по кличке Щеголь. Каким-то образом им стало известно, что Щеголь входит в оперативную разработку.

— Засветился, сука! — проскрежетал зубами Беспалый. — Говорил же я ему, не топчись около меня. Чего они хотят еще?

— Требуют свободного передвижения по лагерю, а также ликвидации локальных участков.

— Вот куда их занесло. Потом они потребуют, чтобы я им принес голову «кума» на золотом блюде. Как они узнали про Щеголя? — Нанесенный удар был очень чувствительным.

— Не знаю, товарищ подполковник, но их парламентер сказал, что без выполнения этих требований в бараки они не вернутся. Жду вашего приказа… на применение боевого оружия.

— Успеешь еще настреляться. Продолжай вести переговоры, настаивай, чтобы все разошлись по баракам, обещай, что если они сейчас же разойдутся, администрация отнесется к их выходке как к маленькому недоразумению.

Беспалый замолчал и, выдвинув нижний ящик письменного стола, достал папку. Раскрыв ее, он вытащил пачку фотографий и, быстро просмотрев, выудил одну. Он вгляделся в фотоснимок. «Нет человека — нет проблемы», — вспомнилась ему крылатая фраза, которую народная молва приписывала товарищу Сталину. Теперь он мысленно согласился с этим афоризмом.

Все верно, наступает момент, когда развязать тугой узел проблем и неожиданных и непредсказуемых бед можно только одним способом. Прицельным выстрелом.

Нет человека — нет проблемы.

Сегодня ему предстоит, похоже, разом сбросить груз проблем, которые нагромоздились за эти долгие месяцы после прибытия в колонию смотрящего России. Уничтожив Варяга, Беспалый получал как минимум две выгоды.