Но на этом его неприятности не закончились. Мелентьев попытался поднять в воздух штурмовые вертолеты, но экипажи обеих машин хранили полное молчание, не отзываясь на его требования немедленно выйти на связь.

Весь эпизод боестолкновения занял считаные минуты, и хотя доклады от старших еще не поступили, ему и без этого было ясно, что кампания безнадежно проиграна.

— Автомат, бронежилет и лифчик! — скомандовал он. — Два комплекта.

Затем повернулся к Скопину:

— Нам лучше укрыться за «бэтээром». Он может послать снайперов и дать им указание перестрелять группу управления.

— А что мешает действовать им с той стороны? — Скопин ткнул пальцем в сторону противоположной обочины.

— Ничего не мешает, — пожал плечами Мелентьев. — Но броник и шлем все равно наденьте. Автомат, думаю, вам также пригодится. В любую минуту они могут выйти прямо на нас.

— Они не посмеют причинить мне зла, — убежденно сказал Скопин, примеривая шлем. — У них нет такого права.

— О чем вы говорите, генерал? — угрюмо произнес Мелентьев. — Забыли, где мы находимся? Это чеченские джунгли. Здесь свой закон: у кого сила, тот и прав. Внимание всем!! Кто уцелел, выходите на шоссе. Раненых оставьте, займемся ими позднее. Группа огневой поддержки, приготовьтесь обработать склоны и кустарник. Огонь только по команде.

Едва Мелентьев успел отдать нужные распоряжения, как в его уши ворвался незнакомый голос:

— Внимание!! Сообщение для Странника. Ровно через минуту ваша колонна взлетит на воздух. Повторяю для ясности: весь транспорт и «вертушки» заминированы… Странник, во избежание человеческих жертв немедленно отдайте своим людям приказ об эвакуации!

Мелентьев длинно выругался и сжал кулаки в бессильной ярости.

— Что происходит? — обеспокоенно спросил у него Скопин.

— Вы разве не слышали? Пришла «весточка» от Щербакова.

— Неужели он способен на такие вещи?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Мелентьев. — Не вижу причин, которые могли бы помешать ему это проделать.

— Так чего же мы ждем?!

Скопин не стал дожидаться Мелентьева и быстро засеменил в сторону склона.

— У вас осталось сорок секунд, — напомнил голос в наушниках.

— Скотина! — негромко выругался Мелентьев. Впрочем, это ругательство адресовалось не Щербакову, а Скопину, который вел себя как настоящий трус.

— Говорит Странник. Экипажам машин немедленно покинуть транспорт! Прочь от дороги! Бегом!!!

Мелентьев убедился, что его приказ понят правильно — десятка два человек метнулись вверх, к кустарнику, — и только после этого он решил позаботиться о собственной безопасности. Когда голос в наушниках уже заканчивал отсчет, он закатился под какой-то куст.

— …Ноль.

Командир спецгруппы «Шторм» держал свое слово. Светопреставление началось одновременно с окончанием отсчета. Окрестности осветились нестерпимо ярким светом, как будто прямо над головой у них подвесили САБ. В это мгновение Мелентьев успел даже разглядеть заклепки на сапогах лежащего впереди человека. Со стороны дороги доносились оглушительные звуки, постепенно слившиеся в сплошную какофонию. Он представил себе, как внутри «бэтээров» и штурмовых вертолетов взрывается боекомплект, как разлетаются во все стороны смертоносные куски металла, как кувыркаются в воздухе сорванные взрывом башни армейских машин. Картинка, которая предстала в его сознании, была настолько яркой, что это заставило его еще теснее прижаться всем телом к земле.

Спустя какое-то время взрывы прекратились. Округа напоследок расцветилась ярко-красным и оранжевым, затем на землю медленно вернулись зыбкие предрассветные сумерки.

— Полковник, ты жив? — услышал он слабый голос Скопина.

Мелентьев прислушался к собственным ощущениям, затем для верности ощупал всего себя руками. Кажется, пронесло.

— Живой. Вас не зацепило, генерал?

— Бог миловал… Послушай, как мы теперь будем до Грозного добираться?

— На своих двоих, — мрачно пошутил Мелентьев.

Они встали на ноги, отряхнули камуфляж от прилипших листьев и травинок, затем, не сговариваясь, одновременно обернулись в сторону шоссе.

— Н-не понял, — растерянно произнес Скопин. — Что это еще за фокусы?!

В отличие от своего начальника, Мелентьев сразу же понял, что произошло. Они ожидали увидеть на дороге груды искореженного металла, но вместо этого их глазам предстала совершенно иная картина. Ни одна из машин не пострадала, все они стояли целехонькие, хотя и брошенные своими водителями. Из техники недоставало только двух вертолетов: «Ми-8» и штурмовика. Но они не пострадали в результате взрывов, их попросту угнали.

— Нас обвели вокруг пальца, — пробормотал ошеломленный увиденным зрелищем Скопин. — Он сделал нас, как желторотых птенцов.

Мелентьев в ответ хрипло рассмеялся. Когда он заговорил, в его голосе невольно прозвучало восхищение:

— Сукин сын! Надо же, какое представление он устроил!

Где-то вдали затих шум вертолета, уносящего на своем борту спецгруппу «Шторм». Над дорогой скользнул хищный силуэт «двадцатьчетверки» и скрылся за одним из лесистых холмов. Вдогонку ему ударила огненная струя из крупнокалиберного пулемета, но стрелок явно запоздал.

— Прекратить стрельбу! — рявкнул Скопин. — После драки кулаками не машут.

Генерал стащил с себя бронежилет и шлем, затем в сердцах швырнул все это под ноги.

— Хреново работают твои люди, Мелентьев. Даже не знаю, за что только я вам такие деньги плачу…

— Наберите себе других, — бросил в его сторону полковник.

— И наберу. Да я лучше базарных рэкетиров себе наберу, от них пользы будет больше, чем от твоих раздолбаев.

Мелентьев не спеша достал из нагрудного кармана пачку сигарет, затем чиркнул зажигалкой. Сделал глубокую затяжку, выпустил кольцами дым и лишь после этого подал голос:

— Генерал, насколько я помню, кто-то сегодня говорил, что будет жечь их вертолеты прямо в воздухе. Этот некто даже обещал влепить им в задницу парочку «стингеров».

Рукой, в которой была зажата дымящаяся сигарета, он махнул в сторону холмов.

— Во-он они, «вертушки», видите? Так где же ваши «стингеры», генерал?

— Странник, вас вызывает на связь Пилигрим.

— На связи, — сказал в микрофон Мелентьев.

— В лесу полно наших «двухсотых». Что будем делать?

— Что там еще? — недовольно спросил Скопин.

— Нужно вынести из леса убитых. Минуту, генерал… Пилигрим, «трехсотые» есть?

— Пока нашли двоих. Долго не протянут.

— А противник «двухсотых» оставил?

— Не попадались. Думаю, забрали с собой.