Пип начала испытывать двойной страх: перед тем, что она и вправду нравится Андреасу больше других, и перед тем, что к ней из-за этого будут относиться неприязненно, что придется просить прощения – в первую очередь у Коллин.

– Так, – сказала она. – Теперь уже у меня возникает чувство вины.

– Ничего веселого, согласна?

Уиллоу улыбнулась, наклонилась к ней и по-сестрински обняла. У Пип появилось нехорошее ощущение, что она купилась на перспективу дружбы с альфа-особью, на возможность быть принятой в здешнюю среду. Так или иначе, недоверие к Уиллоу у нее прошло. Это выглядело шагом вперед.

Вечером на веранде Пип рассказала Коллин почти все о событиях дня.

– Уиллоу далеко не худшая, – заметила Коллин. – Сказала она тебе, что три года назад у нее погиб один из братьев?

– Боже мой, нет.

– Сноуборд, несчастный случай. Она до сих пор на таблетках, да еще каких. Волк по фамилии Вольф, разумеется, об этом знает. Волк всегда чует, кто слабая овечка в отаре.

То, что Уиллоу не стала, говоря с ней, разыгрывать карту своей утраты, впечатлило Пип – почти привело в замешательство. Просто сидела под деревом и безропотно принимала наказание. Да, сильно, должно быть, подействовали на нее слова Андреаса.

– Теперь я чуть лучше понимаю твое положение здесь, – сказала Пип.

– Вот-вот. Из того, что ты рассказала, я делаю вывод, что с момента твоего приезда мои дни тут сочтены.

– Коллин. Ты же знаешь, я больше хочу дружить с тобой, чем с ним.

– Это ты сейчас говоришь. Но он вернулся только вчера.

– Я не желаю тут находиться, если тебя тут не будет.

– Серьезно? Если ты хотела побыть подальше от матери, две недели – это маловато.

– Я не обязана возвращаться в Калифорнию. Мы можем вместе поехать куда-нибудь еще.

– Мне казалось, ты задалась целью найти отца.

– Может быть, Флор даст мне сто тридцать тысяч, и тогда мне не надо будет его искать.

– Тебе еще многое предстоит узнать о богатых людях, – сказала Коллин. – Флор и зубной пастой не поделится.

На следующее утро, когда Пип после ранней прогулки вошла в амбар, Уиллоу, не изменившись внешне, показалась ей совсем другим человеком – душевно неустойчивой особой на антидепрессантах, охваченной чувством вины из-за смерти младшего брата. На сей раз Пип обняла ее первой. Она не могла решить – то ли она хорошо поступает, преодолевая в какой-то мере свою враждебность, то ли скверно и своекорыстно, обнимаясь с девушкой из узкого круга; то ли она прогрессирует, то ли развращается. Так или иначе, талант к поиску информации у Уиллоу был потрясающий. Она так стремительно набирала текст и орудовала мышкой, работала с таким большим количеством окон одновременно – переход из рук в руки недвижимости в Австралии, списки директоров австралийских корпораций, архивы австралийских бизнес-новостей, анонимные базы данных австралийского правительства, – что Пип стало ясно: пройдут недели, прежде чем она научится следить за действиями Уиллоу, не теряя нить.

Андреас не говорил с ней отдельно ни в тот день, ни назавтра, ни в последующие десять дней. Он то и дело тихо совещался с другими девушками, курсировал между амбаром и зданием, где трудились парни, вел долгие рабочие разговоры с Уиллоу, тогда как Пип по-ученически сидела рядом. В том, что он игнорировал ее одну, словно подчеркивая, что из практикантов только она не вносит существенного вклада в общее дело, был очевиден умысел. Он явно старался разжечь в ней аппетит к личному контакту, к новым моментам пьянящей откровенности. Она, со своей стороны, не могла побудить себя ни к противостоянию ему, ни к негодованию на него. Он помешал у нее в голове деревянной ложкой. Ей хотелось новую порцию того, что он пока утаивал. Не какую-нибудь там огромную порцию, говорила она себе. Совсем чуть-чуть, чтобы вспомнить, какой у этого вкус, чтобы проверить, может ли Андреас Вольф оказать на нее такое же воздействие во второй раз.

А потом вдруг выяснилось, что он опять отбыл.

– Тони Филд в городе, – сообщила ей за ужином Коллин.

– Правда? В Санта-Крусе? А почему она прямо сюда не приехала?

– Он тщательно разделяет работу и развлечения. Кроме того, в отношении Тони, видимо, нужны особые меры. Она слегка зарывается – до того им увлечена. Похоже, перестала понимать, кто устанавливает правила. Приехать к нему в Боливию – уже значит грубо их нарушить. Может быть, в эту самую минуту он прекращает отношения с ней. Наиделикатнейшим образом, конечно.

– Это ты от него узнала?

– Он очень многим со мной делится, сестричка. Я по-прежнему для него первый нуль среди нулей. Не забывай об этом, пожалуйста.

– Ненавижу тебя.

– Разбиваешь мне сердце, Пип. Я же тебя честно предостерегала на его счет. А теперь ты мне такое говоришь.

Через два дня, вернувшись с утренней прогулки, Пип увидела, что на лужайке перед главным зданием ее ждет Педро; рядом стоял “ленд-крузер”. Она по-прежнему понимала Педро далеко не на сто процентов, но уловила, что El Ingeniero (так он называл Андреаса) хочет, чтобы она немедленно приехала к нему в Санта-Крус.

– ¿Yo? ¿Está seguro?

– Si, claro. Pip Tyler. Va a necesitar su pasaporte[57].

Педро не терпелось ее везти, но она выпросила у него разрешение принять душ и переодеться. И так разнервничалась, что машинально принялась намыливать голову по второму разу. Она совершенно не представляла себе, для чего могла бы ему там понадобиться. В голове сталкивались между собой осколки мыслей. Нет времени спрашивать у Коллин, бывало ли такое, чтобы практиканты ездили с Андреасом. Нет времени спрашивать у Педро, брать ли что-нибудь кроме паспорта и как одеться. Она опустила глаза на левую ладонь и увидела, что в третий раз наполнила ее шампунем.

Поездка в город показалась не такой эпически длинной, как из города. Цивилизация возвращалась в виде пыльных дорожных работ, дешевых громкоговорителей, откуда лилась música valluna[58], щитов с рекламой мобильных устройств, детей группами в школьной форме, все более ощутимой примеси взвешенных частиц в воздухе. Только когда они добрались до кольцевых бульваров Санта-Круса, до улиц с магазинами, которые были просто маленькими складами без передней стены, Пип отважилась спросить Педро, почему, он думает, El Ingeniero вызвал ее в город.

Педро пожал плечами:

– Negocios. Él siempre tiene algún “negocito” que atender[59].