Приблизившись к повороту, я увидела грузовик с ярко горящими фарами. Он на предельной скорости приближался ко мне. Я бросилась в тень, но, споткнувшись, упала в неглубокую придорожную канаву и съежилась от страха. Грузовик промчался мимо в нескольких дюймах от меня. Поднимаясь, я ощутила острую боль в лодыжке.

Я могла стоять на этой ноге, но идти было мучительно больно. Медленно заковыляв по дороге, я забыла обо всем, кроме своей ноги.

Если мне не удастся попасть в Санта-Маргериту до того, как уйдет последний поезд в Милан, где я проведу ночь?

Следующие несколько часов стали для меня сущей пыткой. Несколько раз я видела манящие городские огни, но надежда постоянно обманывала меня, потому что за одним поворотом появлялся другой. Мне казалось, что я не приближаюсь к своей цели, а топчусь на одном месте. Но, глядя на часы, я видела, что времени прошло гораздо больше, чем я предполагала. За двадцать минут до отхода поезда я не добралась даже до окраин Санта-Маргериты. И я призналась себе, что не доберусь туда вовремя.

Оказавшись наконец на окраине города, я поняла, что не в силах сделать даже шаг. Посетив железнодорожный вокзал накануне, я не разобралась в расписании и не знала, есть ли сегодня другие вечерние поезда. Пульсирующая боль в лодыжке убедила меня в том, что лучше всего остановиться на ночь в маленьком отеле. В моей сумке было полно денег, поскольку вчера я взяла их из банка. Для меня не составило бы проблемы расплатиться наличными и зарегистрироваться под чужим именем.

Войдя в вестибюль отеля в дальнем конце набережной, я увидела за столом администратора девушку лет двадцати восьми, покрывавшую ногти лаком.

— Dica?[23]— спросила она, оглядев меня.

— Una camera singola?[24]— нерешительно сказала я.

— Il passaporto, per favore[25]. — Девушка подула на свои ногти, покрытые свежим лаком. На предплечье ее правой руки я заметила большой кровоподтек.

— Passaporto?[26]— растерялась я. В моей сумке лежало два паспорта — Синди и Хариэт, но без крайней необходимости я не хотела предъявлять ни один из них.

— Ah, domani[27], — сказала вдруг девушка, порывшись в ящике письменного стола.

— Domani?

— Domani! — рявкнула она, толкнув через стол ко мне регистрационный бланк: — La sua firma qua[28].

Потом со вздохом раздраженно перевела свою фразу:

— Распишитесь здесь.

Поколебавшись, я коряво расписалась: «Анетт Бэйкер».

—Quante?[29]— спросила я, протянув девице пачку банкнот.

Она с улыбкой пересчитала их, вытащила из пачки одну мелкую и вернула мне.

— Terzo piano[30]. — Она бросила на стол ключ.

Я попыталась заставить старый лифт сдвинуться с места, но, как только мне это удалось, он, видимо, вознамерился показать всю свою прыть: поднял меня на четвертый этаж, спустил в подвальное помещение, потом предоставил возможность снова полюбоваться вестибюлем и только после этого доставил на третий этаж.

В самом обычном номере я нашла все необходимое, включая ванную. Нежа усталое тело в горячей воде, я массировала распухшую лодыжку в надежде на то, что не причинила своей ноге непоправимого урона. Позже, завернувшись в теплое махровое полотенце, я выключила свет и выглянула в окно, выходившее на море.

Вдоль побережья я видела вспышки света — это над местом ухода Синди из бренного мира кружил вертолет. Я считала удары колокола, доносившиеся из церкви: девять, десять, одиннадцать. И вдруг, задрожав, вспомнила строки из Марло, которые Эндрю однажды процитировал мне:

Безмолвно звезды свой свершают путь,

И время мчится вскачь неутомимо,

И бьют часы, и страх сжимает грудь,

И входит Дьявол, и с гримасой мима

Он соблазняет Фауста, и жуть

Проклятия висит над ним незримо.

Взглянув вниз на гуляющих, я увидела, должно быть, нечто типичное для поздней ночи в маленьком итальянском городке. Влюбленные или флиртующие пары рука об руку не спеша прогуливались по широким тротуарам, а группы молодых людей сидели за столиками прямо на улице возле открытых ночных баров.

Все выглядело таким надежным и безопасным, таким обычным.

Конечно, Мефисто не последовал сюда за мной?

Я наблюдала за ночной жизнью, когда подъехала машина и остановилась возле отеля. Дверца открылась, и я с ужасом увидела Дэвида. Крайне встревоженная, я отступила от окна в глубь комнаты. Что ему понадобилось в Санта-Маргерите?

Отважившись выглянуть снова, я заметила, что девица, которая поселила меня в отеле, присоединилась к нему, и они оба стояли на тротуаре. Обняв его за талию, она крепко прижималась к нему в ожидании поцелуя, потом отступила, разразилась по-детски громким смехом и сунула голову в окно машины, чтобы поболтать с шофером.

У меня закружилась голова. Ну почему, ради всего святого, из всех отелей в этом Богом забытом месте я выбрала тот, где обосновалась таинственная подружка Дэвида? Не странный ли это каприз судьбы? И как Дэвид мог ускользнуть из дома, чтобы встретиться со своей потаскушкой в ту самую ночь, когда его невестка столь трагически погибла?

Машина отъехала, а Дэвид и его девица остались. Они медленно шли вдоль моря, держась за руки, и мне были видны их удаляющиеся фигуры. Я размышляла, что предпринять дальше. Вернутся ли они сюда или проведут ночь где-нибудь в другом месте? Расскажет ли ей Дэвид о событиях этого вечера? А если так, свяжет ли она эти события с появлением одинокой женщины в подозрительно поздний час?

Я так и не решила, что делать, когда снова увидела их: они остановились, о чем-то яростно споря, потом двинулись назад к отелю. Девушка протянула руку к Дэвиду, пытаясь остановить его, но он отбросил ее руку и помчался вперед.

В смущении я опять отступила от окна. Необходимо что-то предпринять. Я должна бежать, прежде чем он найдет меня.

Но куда бежать с моей ногой? Ведь придется идти быстро.

Не успев как следует одеться, я накинула на нижнее белье пальто, которое захватила с собой в дорожной сумхе. Застегнув молнию на сумке, я вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и заковыляла по коридору, не зная, можно ли рискнуть и спуститься на лифте? Я все же решила спуститься по лестнице.