Добравшись донизу, я выглянула в оконце, выходившее в вестибюль. Он показался мне пустым, но не успела я сделать шаг туда, парадная дверь отворилась и вошел Дэвид. За ним следовала девушка.

— В каком номере, говоришь, она поселилась? — спросил он. — Che camera?

Бормоча что-то по-итальянски, девушка потянулась к своему столу, вытащила ключ и направилась к двери лифта, который со скрипом остановился. Однако, похоже, она не собиралась сопровождать Дэвида наверх.

— Входи, глупая шлюха! — бросил Дэвид и, отступив, пропустил спутницу вперед. Дверцы лифта закрылись, и он двинулся наверх.

Понимая, что это мой единственный шанс, я заковыляла к парадной двери и ухватилась за ручку, но дверь не поддавалась. Там была какая-то сложная система запоров с задвижками и рычажками. Когда я нагнулась, чтобы получше рассмотреть их, сзади что-то затрещало.

— Что с этой чертовой машиной? — услышала я сердитый голос Дэвида. Дверь лифта хлопнула, открываясь. — Нам надо…

Он осекся, и я почувствовала, что его взгляд буравит мою спину.

Дрожа от страха, я обернулась. Дэвид вышел из лифта и направился ко мне.

— Ну и ну! — тихо сказал он. — Да неужто это моя маленькая сестренка воскресла из мертвых?

— Дэвид, — прошептала я. — Пожалуйста, отпусти меня.

— Я так и знал: что-то с чем-то не сходится. Шарада, которую ты для нас разыграла, была слишком чисто сработана, чтобы оказаться правдой.

— Пожалуйста, — повторила я. — Мне ничего от вас не надо. Я хочу только свободы.

— Свободы? — с горьким смехом повторил он. — Тебе следовало подумать об этом до того, как ты произнесла дурацкие брачные обеты. Нечего было бросаться в брак очертя голову. Полагаю, в тот момент ты думала лишь о том, чтобы запустить свои грязные маленькие ручонки в наш большой карман.

— Ты знаешь, что это неправда, — сердито возразила я, все еще пытаясь открыть дверь.

— И твои разговоры о шантаже тоже неправда, — сказал Дэвид, наступая на меня. — Неужели ты воображаешь, что я отпущу тебя? Ведь ты выболтаешь мои секреты!

— Меня не интересуют твои грязные секреты, — мрачно ответила я. За моей спиной что-то щелкнуло, и дверь начала открываться.

— Убери руки от двери! — Дэвид бросился ко мне, грубо схватил за руку, оттащил меня от двери и захлопнул ее. — Ты никуда не уйдешь!

— Оставь меня в покое, ублюдок! — кричала я, отбиваясь.

— Заткнись!

Мое лицо обожгла затрещина, и перед глазами заплясали искры. В голове моей зашумело, и тупая боль отдалась во всем теле, особенно в ушибленной лодыжке. Не в силах сопротивляться, я со стоном упала на пол.

Девушка вскрикнула. Дэвид повернулся к ней и что-то быстро сказал по-итальянски. Я притворилась, что потеряла сознание, надеясь избежать дальнейшего насилия, хотя вся кипела от ярости и страдала от унижения. Боже!

Попасться в ту минуту, когда свобода была столь близка! Какая глупость! Будь я персонажем романа или фильма, мне следовало бы предусмотреть все возможности и заранее принять меры. Сейчас я должна была бы опустить руку в карман и нащупать там рукоятку своего маленького пистолета, постоянно находящегося при мне.

«Славная попытка, Дэвид, — сказала бы я, а он в ужасе обернулся бы ко мне, глядя на обращенное к нему дуло. — Но есть одна мелочь, которой ты не предусмотрел».

Мягкое нажатие на курок, и вот он пошатнулся и медленно осел на пол, схватившись за грудь. Ударившись спиной о стену, он удивленно посмотрел бы на струйку крови, которая, стекая из груди, запачкала его пальцы. И тогда все мои проблемы были бы решены.

Или все-таки нет? Не представляю, что бы я делала, если бы меня арестовали за убийство. Да еще в чужой стране. Возможно, даже лучше, что в моем кармане не оказалось ничего, кроме полупустого пакетика мятных конфет и бумажных салфеток.

Закончив горячий спор над моим простертым на полу телом, Дэвид и девушка потащили меня через вестибюль к лифту и впихнули туда. Капризный механизм, как бы для того чтобы искупить свои прежние ошибки, домчал нас до третьего этажа с неправдоподобной скоростью и объявил о своем прибытии несколькими довольно музыкальными звонками.

Когда мы снова оказались в комнате, Дэвид грубо швырнул меня на стул, сорвал с постели простыню и располосовал на ленты, вызвав у девушки крики протеста.

— Убирайся, тупая сучка! — Он схватил девушку за руку и вытолкнул из комнаты. Закрыв за ней дверь, Дэвид попытался сплести из разорванной на полосы простыни некое подобие веревки.

— Пожалуйста, Дэвид, — попросила я. — Отпусти меня, и я дам тебе все, что ты пожелаешь. — Сбросив пальто, я показала Дэвиду, что под ним нет ничего, кроме нижнего белья.

— Уверена, мы можем найти какое-то решение. — Я приняла соблазнительную позу.

— Славная попытка, Синди. — Дэвид презрительно усмехнулся. — Но есть одна мелочь, которую ты не предусмотрела.

— И что это?

— Если я позволю тебе сбежать, все решат, что ты мертва, глупая сучка. — Он схватил меня за запястье. — Тогда мне не будет от тебя никакой пользы. Я не смогу использовать тебя даже для рекламного фильма.

— Но… — Я пыталась выдернуть руку, но Дэвид держал ее очень крепко и холодно смотрел на меня.

— Неужели тогда, на кладбище, ты и впрямь вообразила, что мне нужно твое тело? Да таких шлюшек, как ты, пруд пруди, и стоите вы недорого, не больше цента за пару. Да они все и всегда к моим услугам. Речь идет совсем о другом — куда более ценном и прибыльном, деловом соглашении. Но теперь слишком поздно. Я понял, что тебе нельзя доверять.

Я сопротивлялась, но Дэвид связал мне запястья самодельной веревкой.

— Но я подумала, что ты…

— Да. — Он пожал плечами. — Конечно, было бы весьма приятно познакомиться ближе с женой моего братца, с драгоценной маленькой Синди. Это лучше, чем путаться с обычной продажной девкой. — Дэвид сосредоточил внимание на моих ногах, связывая их. — Но это ничто по сравнению с удовольствием, которое я испытаю, увидев выражение лица Харли, когда он войдет сюда.

Едва я открыла рот, чтобы возразить, Дэвид заткнул мне его кляпом из лоскута простыни, заглушив мои стоны и крики ярости.

— Полагаю, — пробормотал он, завязывая лоскуты у меня на затылке, — что мой дорогой братец не проявит к тебе снисходительности, узнав, как ты провела его. — Дэвид остановился у двери. — Я скоро вернусь. Не пытайся удрать.

Едва он вышел, я начала сражаться со своими путами. Если бы не кляп, я перегрызла бы веревки на руках зубами, но Дэвид так затянул полосы простыни у меня на затылке, что малейшая попытка открыть рот вызывала мучительную боль. Я огляделась, надеясь увидеть мебель с острыми углами. Это дало бы мне возможность перетереть о них свои путы. Попытавшись передвигаться по комнате на стуле, я чуть не перевернулась и оставила свою затею. Теперь мне стало ясно, что мое положение безнадежно.