Палмер поморщился:

– Кончайте, пожалуйста, с этим «шефом».

– Хорошо, босс.

– Прошу вас.

– Простите.– Она хмыкнула, но тут же сдержалась.– Извините. Меня просто разбирает любопытство, будьте так добры, скажите, пожалуйста, куда вы клоните… мистер Палмер?

– Не торопитесь,– произнес он наставительно.– Еще несколько каверзных вопросов. Откуда вы знаете, что в этом году Джо Лумис снова привел все в движение своим очередным обращением к Бэркхардту?

– Бэркхардт не делал из этого секрета. Он просто кипел от возмущения как раз в то время, когда вы присоединились к нашей счастливой братии.

– Кипел и клялся довести борьбу до конца?

– Вот именно.

– А в прошлом году, когда был провозглашен этот странный призыв к партийному единству, не высказывал ли кто-нибудь в ЮБТК догадки, почему один из законодателей вдруг решил провалить всю кампанию?

– По-моему, все сошлись на том, что он был в стельку пьян.

– Правда?

– Известно, что он закладывает. Но он преспокойно делал это много лет, не выкидывая подобных глупостей.

– Еще какие-нибудь предположения?

– Что кто-то из наших показал ему пачечку банкнот.

– А такое могло быть? – добивался Палмер.

– Видите ли. Я всего лишь жалкий сотрудник отдела рекламы, а не гадалка.

– Я думал, вы настоящая кельтская колдунья.

– Только после наступления темноты.

– Да. Теперь вспомнил.

– М-м…

Они помолчали.– Ну, что ж,– сказал затем Палмер.– Он вздохнул и улыбнулся ей:– Думаю, кончик нитки у меня в руках.

Если как следует встряхнуть, клубок может раскрутиться как по мановению волшебной палочки.

– Прошу вас, маэстро.

Он потянулся к телефону внутренней связи и нажал кнопку «Элдер». Через секунду по интеркому раздался хриплый голос Гарри.– Что такое, Вуди?

– Я вынужден избегать подробностей, Гарри. Намекни мне, когда блестящая сделка, о которой говорили вчера, была впервые предложена?

– Двадцатилетн…

– Без подробностей,– прервал Палмер.

– А. Хорошо. Я должен подумать. И это прямо с раннего утра.

– Думай без стеснения.

– Думаю, думаю,– проскрежетал Элдер.– Есть.

– Да?..

– Это случилось около восемнадцати месяцев назад в связи с возобновлением переговоров о финансировании какого-то предприятия. Тогда, по-моему, никто не отнесся к этому предложению серьезно.

– И меньше всего Лэйн Бэркхардт?

– Особенно Лэйн. Он думал, что это самая глупая затея, о какой он когда-либо слышал.

– Все относились к этому, как к шутке? – спросил Палмер.

– Только не наш вчерашний длинноволосый друг.

– Конечно. А когда он представил соглашение в его теперешней форме?

– Около года назад. Может быть, меньше.

– А Лэйн все еще думал, что это шутка.

– К тому времени уже нет,– сказал Элдер.– Он увидел, что это серьезно. Настолько серьезно, что решительно отверг его. Получив согласие правления банка, между прочим.

– А теперь оно опять всплыло?

– Свежее, как маргаритка. Только на этот раз сумма больше.

– Ну? – Палмер помолчал.– Можно подумать, что они хотели обеспечить новый провал своего предложения.

– Нет, это не так,– сказал Элдер.– Просто прошел год. Их планы расширились, им нужно больше денег. Я могу это понять. А тебе разве не понятно?

– Пожалуй. Ладно, спасибо, Гарри.

– Что ты думаешь о вчерашнем спектакле в кабаре? – спросил Элдер.

– Мне больше понравился спектакль за столом.

– Вуди, ты превращаешься в недоверчивого молодого человека. Это, знаешь ли, хуже, чем недоверчивый старик.

– Я не недоверчивый. Просто любопытный.

– Тебе известно что-нибудь такое, чего я не знаю? – заинтересовался Элдер.

– Ровным счетом ничего.

– Не дурачь недоверчивого старика, Вуди.

– Даже и не думаю.

– В следующий раз, когда на тебя найдет очередной приступ болтливости, дай мне знать.– Внутренняя связь выключилась. Вирджиния Клэри смотрела на замолчавший интерком.– Что это все означает?

– Еще целый ряд щекотливых вопросов.

– Вы и Элдер были где-то вчера вечером?

– С Бэркхардтом и Мергендалом, с нашими женами и еще с несколькими гостями.

Она продолжала смотреть на интерком, но ее глаза слегка сузились.– Ваша жизнь чрезвычайно насыщена событиями, мистер Палмер,– произнесла она.

– Я опоздал на этот прием. Совершенно забыл о нем.

– В самом деле?

– В самом деле. Еще до приема со мной случилось нечто такое, что полностью выбило из головы все прочее.

Так как она молчала, Палмер наклонился к ней через стол, отодвинув в сторону бумаги:– Скажите же что-нибудь.

– Скажу, когда подумаю.– Она наконец подняла на него глаза. И Палмер увидел: она не только смущена, но и на грани гнева.

– Но это правда. Я совершенно забыл о вечере.

Через секунду на лице ее отразилось смущение. Она отвернулась, вздохнула.

– Дура я,– сказала она.– Даже не знаю, почему расстроилась. Разве не глупо? – Она искоса взглянула на него и снова отвела взгляд:– Пожалуйста, не обращайте внимания.

– А вы?

– Забуду,– пообещала она.

Они долго молчали.

– Черт побери, извините меня,– вырвалось у нее наконец. Она выпрямилась и постаралась улыбнуться.– Все в порядке.– И, переведя дыхание, решительно тряхнула головой.– Уже лучше. Теперь давайте ваши щекотливые вопросы.– Она снова ободряюще тряхнула головой, как бы подтверждая, что с ней действительно все в порядке.

– Ладно.– Он взглянул на середину стола, расчищенную им от бумаг. Пустое место выглядело так же уныло и обреченно, как и та мысль, которая владела сейчас Палмером. Почти машинально он сдвинул несколько случайных бумаг, заполняя пустоту.

– Моя идея кажется мне настолько хитрой и настолько безрассудной, что я не уверен – в здравом ли я уме, даже только допуская ее.

– Попробуйте на мне.

– Вы, пожалуй, единственный человек, на ком я отваживаюсь проверить ее правильность! – Он медленно провел рукой по лицу.– Какова будет ваша реакция, если вы услышите, что Джет-Тех пытается вести переговоры о займе у нас необыкновенно большой суммы по низкой процентной ставке и на очень длительный срок?