– Нет! – панически просипела я. Он не мог умереть. А тем более от черного ациама. Люциан этого не переживет.

Невидимый клинок опять вонзился в мою плоть. Теперь в плечо.

– Вызывай его! – велел Тристан с дикой решимостью. Элиас прикрыл глаза. Его губы беззвучно назвали имя. Внезапно в центре двора начали формироваться темные лучи света.

– Ну, неужели, – пробормотал Тристан и оттолкнул от себя Элиаса. Он нетерпеливо убрал свой клинок. Ему никак не мешало, что брат Люциана дернулся в его сторону, а у него в кулаках начала скапливаться пульсирующая энергия праймусов. Вместо этого Тристан поднял руки в мирном жесте и смотрел в то место, где черные лучи сплелись в ярчайшую вспышку. После себя они оставили темный силуэт с вьющимися волосами.

– Час еще не…

Люциан запнулся, как только осознал ситуацию. У его ног без сознания валялся Райан. Всю остальную свободную площадь двора занимали пустые телесные оболочки гвардейцев. Его брат удерживал на расстоянии Тристана, а я… завалилась на мокрую брусчатку. Мой мир опрокинулся.

– Что вы с ней сделали?! – вскрикнул Люциан.

Я моргнула, и его лицо оказалось прямо передо мной.

Вдохнуть.

Выдохнуть.

Теплые пальцы нащупывали мой пульс.

– Это сделал не я, – сухо припечатал голос Тристана. – Повнимательнее приглядись к ее ранам!

Вдохнуть.

Выдохнуть.

Моргнуть.

Люциан обескураженно распахнул свои восхитительно красивые зеленые глаза.

– Она и Танатос… – шептал он.

Вдохнуть.

– Здорово, что до тебя в конце концов это дошло.

Выдохнуть.

Полным неодобрения движением Тристан сложил руки на груди.

Моргнуть.

Элиас в замешательстве переводил взгляд с него на своего брата.

– Может мне кто-нибудь уже объяснить, что здесь творится?

Вдохнуть.

– А сейчас задумайся-ка, что произойдет, когда Танатоса завтра казнят.

В ярости Люциан вскочил на ноги.

– Ты с самого начала об этом знал!

Выдохнуть.

Тристан исчез.

Меня разбудило пение птиц. Органы чувств уловили запах кофе с молоком под утренним солнцем. Я втянула его носом, и что-то во мне на короткий миг обрело внутреннее равновесие. Это был аромат праймуса, по которому я уже очень давно страшно скучала.

– Доброе утро, Ари, – мягко проговорила Мел.

Открыв глаза, я сразу увидела изящное женское лицо. Она дружелюбно мне улыбалась.

– Доброе, – прошептала я. На большее мои голосовые связки все равно были не способны. Я зажмурила глаза от света своего ночника. Меня, очевидно, перенесли в мою комнату. Я постаралась прикинуть, сколько сейчас времени. За окном еще было темно, но на горизонте уже зарождались проблески света.

– Так и знала, что однажды мне снова пришлось бы тебя подлатать, – подколола она меня. – Однако я и подумать не могла, что сам командир гвардии затребует именно меня.

Ага… Выходит, она прибыла сюда по приказу Элиаса. Значит, его способностей как целителя оказалось недостаточно. Я аккуратно пошевелила пальцами правой руки. Моторика в порядке. Боли нет. Я несколько раз поморщилась. Здесь тоже не болело. С лицом всё хорошо. Мел полностью меня вылечила, причем в рекордные сроки.

– Командир гвардии помогал тебя исцелять.

Я села и потерла глаза.

– Да что вы все так цепляетесь за это звание? – спросонья пролепетала я. Праймусы действительно были тщеславными ребятами. Мел с широкой улыбкой пересела ко мне.

– Ты когда-нибудь говорила с президентом? С королем? С министром? С генералом армии?

– Эм, нет?

– Я до вчерашнего вечера тоже нет.

Я смущенно наморщила лоб, и Мел расхохоталась.

– Для тебя это, может, и ничего особенного, а мы, обычные праймусы, очень редко вступаем в контакт с нашей правящей элитой. Естественно, каждый из нас хоть раз видел их в Критерионе. Но только и всего.

– О… Ого.

Об этом я не знала. Возможно, тогда я приписывала бы Элиасу чуть поменьше заносчивости. Но только совсем чуть-чуть…

Мел завела за ухо прядь кофейных волос и заговорщицки взглянула на меня.

– А с одним из величайших суперзвезд бессмертного мира я до недавних пор вообще ни словом не обмолвилась. – Она показала на мой письменный стол. На нем лежали тщательно завернутая коробка и письмо. – Белиал лично принес это и спрашивал о твоем состоянии. – Кажется, Мел была в высшей степени удивлена, да и я сама, откровенно говоря, тоже. У меня не укладывалось в голове, что Бел мог опуститься до такого, что сам передавал свои послания. С другой стороны, его помощник только что погиб. Наверно, ему еще нужно подыскать замену…

Заинтересовавшись, я выбралась из-под одеяла и вскрыла письмо.

В коробке лежала катана Хиро. Я почувствовала, как кольнуло сердце, и почтительно погладила гравировку на ножнах. Синеволосый праймус был уникален, и, казалось бы, как бы сильно он меня ни недолюбливал, я почему-то его полюбила.

Когда я хотела достать из коробки катану, мои пальцы наткнулись еще на что-то твердое среди вороха упаковочной бумаги. Мой ациам.

– Ты завела себе парочку влиятельных друзей, Ари, – сказала Мел. Я улыбнулась. Да, это точно. – Это хорошо. Тебе понадобятся союзники.

Что-то в ее голосе меня насторожило. Меня окатило волной беспокойства. Я что-то забыла. Взгляд упал на мусорное ведро возле письменного стола. Оно было переполнено окровавленными бинтами. Я была ранена. А дальше? Я усиленно напрягала мозг, но при всем желании не могла вспомнить, кто меня так покалечил.

А потом со всей силы в меня врезались воспоминания. Темница, Танатос, Люциан, Тристан, казнь.

Восход! Я выглянула в окно. Небо на востоке уже начало розоветь.

«Черт!»

На мне была одна пижама. Так быстро, как это только было возможно, я сменила ее на первые попавшиеся шмотки. Затем хватила свой ациам… и была остановлена Мел, которая встала перед дверью.

– Мне велели не выпускать тебя отсюда.

– Элиас может как хочет командовать своей гвардией, но не мной! – налетела я на демоницу.

– Не Элиас. Люциан запретил мне.

Люциан? Мои брови сошлись над переносицей. Когда я видела его в последний раз? Он приходил ко мне во сне? Как ни крути, я не могла вспомнить. Значит, в камере? Нет. Образ его напуганного лица всплыл у меня в памяти. Ночь. Дождь. Элиас. Тристан. Они что-то обсуждали. Что-то, чего я не понимала.