– Собственно… мы писали запрос в прошлом году… но в «БМВ» нам отказали… Тебе известно, что после того случая… Энцо уже не может работать, как раньше…

– Не беспокойся. Я поговорю с директором по персоналу. Он мне кое-чем обязан.

Джульетта не нашла слов. Просто взяла его за руку.

– Ты ведь хочешь, чтобы у нашего сына было будущее?

У входа в главный корпус «БМВ» дул сильный ветер. Был один из тех мартовских дней, когда в воздухе не чувствуется и намека на весну. Деревья стояли голые. Разве что зимний вороний грай сменился неумолчным щебетом. Перед футуристическим строением развевались флаги. Здание располагалось рядом с Олимпийским парком, и закладывали их примерно в одно время. Четыре цилиндрические башни – воплощенная в бетоне, стекле и стали вера в будущее автомобильной промышленности. Или же просто в будущее, которое наступит благодаря автомобилям.

Энцо надел костюм. Джульетта выбрала скромный синий жакет с юбкой – и никаких украшений. Она надеялась, что Энцо не заметит ее волнения. Объяснила ему, что случайно встретила Винсента в магазине, ingegnere della Isetta[126].

– В Милан он приезжал совсем мальчиком, – удивился Энцо.

– А сейчас он главный технический директор.

Энцо пробежал глазами по ряду припаркованных у входа спортивных автомобилей. Джульетта подталкивала его ко входу.

– Этот кузов, – ткнул пальцем Энцо, – проектировал итальянец. Микелотти. А этот от Бертоне…

– Идем же, Энцо!

Но Энцо не нужно было толкать в спину. Невозмутимый и исполненный достоинства, он приблизился к воротам.

Джульетта не понимала, что у него в голове. Предложение от «БМВ» Энцо принял подозрительно легко. Как мог он, мужчина, так спокойно согласиться на посредничество жены в таком деле? Куда подевалась его сицилийская гордость?

Вестибюль выглядел как декорация фантастического фильма. Энцо подошел к изогнутой стойке, за которой сидела дама в клетчатом костюме с огромным воротником.

– Добрый день, – улыбнулась она. – Чем я могу вам помочь?

– Я Маркони, Энцо.

– У вас… назначено?

Джульетта решила молчать, предоставляя Энцо в полной мере насладиться триумфом.

– Да, встреча с доктором Шлевицем.

Дама прижала к уху телефонную трубку:

– Здесь господин и госпожа Маркони.

Секретарша Винсента проводила их в кабинет.

«Винсент всегда предпочитал хорошеньких секретарш», – подумалось Джульетте. Эта годилась ему в дочери.

Винсент поднялся из-за стола и шагнул им навстречу. Все выглядело настолько официально, что Джульетте стало не по себе. Кроме того, смущали детали обстановки, которые Джульетта заметила прежде, чем он успел протянуть ей руку.

На полке модель «изетты». На столе фотографии в рамках, которые она могла видеть только с обратной стороны. Но главное – сам Винсент в сером костюме-тройке, непривычно холодный и властный. Джульетта явно была здесь лишней – во всяком случае, в своей будничной, дневной ипостаси. Еще хуже вписывалась в этот антураж фигура Энцо.

Приветствие Винсента показалось Джульетте чрезмерно официальным. Он лучше, чем она, умел скрывать чувства. Сначала протянул руку ей, потом Энцо.

– Рад, что вы нашли для меня время. Кофе?

Джульетта кивнула.

Винсент подвел гостей к креслам из зеленого корда и попросил секретаршу принести кофе. Потом подсел к ним.

– Я знаю о продаже завода «ИЗО», – начал он. – Какая потеря! Я свою не поменяю ни на что другое, великолепная машина.

Энцо молчал. Джульетта полезла в портфель за бумагами Энцо. Она чувствовала, как воздух вокруг них с Винсентом буквально вибрирует. Один Энцо выглядел невозмутимым. Он забрал у Джульетты папку с бумагами.

– Сегодня вся производственная сфера испытывает трудности, – продолжал Винсент. – И в том, что мы все-таки расширяемся, несмотря на нефтяной кризис, безусловно, есть заслуга и иностранных сотрудников.

Он говорил и говорил. Очевидно, это было ему нужно.

– Мы научились использовать их потенциал. У нас есть переводчики, прямо на производстве, языковые курсы, заводская газета на нескольких языках… У нас появились иностранные мастера и бригадиры.

Энцо молчал. Вошла секретарша, поставила чашки на стол. Эспрессо – не какой-нибудь фильтрованный кофе.

– Можете считать его моей слабостью, – улыбнулся Винсент.

Джульетта поднесла чашку к губам. Энцо к своей не притронулся. Он не спешил, давал Винсенту возможность высказаться. Джульетте становилось не по себе все сильнее. Такое впечатление, будто это Винсент пришел к Энцо наниматься на работу, не наоборот.

– Прекрасный кофе, – похвалила она.

– Но вы ведь уже пытались устроиться на «БМВ»? – спросил Винсент.

– Да.

– Мы принесли отказное письмо… – Джульетта взяла папку из рук Энцо и вытащила бумагу.

– Я объяснил в отделе по персоналу, на каком уровне вы работали на «ИЗО». Если они там вообще что-нибудь слышали о ручной сборке… У нас, конечно, все автоматизировано.

Энцо внимательно изучал Винсента – или Джульетте так казалось? Все это было невыносимо. Она уже жалела, что свела их. Винсент и Энцо принадлежали разным мирам. Нельзя смешивать реальность и мечту, иначе рискуешь окончательно потерять ориентацию. Разучиться отличать действительность от фантазии.

Винсент взял у Энцо письмо, читать не стал. Джульетта протянула ему удостоверение мастера.

– У нас открылся новый завод в Дингольфинге, – сказал Винсент, пробежав глазами удостоверение. – Мы можем предложить вам там место в монтажном цехе. Контракт на один год.

Джульетта улыбнулась и покосилась на Энцо. Тот оставался дружелюбен, но особой радости не выказывал.

– Всего полтора часа езды отсюда, – продолжал Винсент, – на электричке. Хотя, конечно, там есть общежитие.

Винсент остановил на Энцо вопросительный взгляд. Джульетта начинала терять терпение. Наконец раздался голос Энцо:

– Нет, спасибо.

У Джульетты перехватило дыхание.

– Конечно, если вы предпочитаете работать в Мюнхене… – спохватился Винсент.

– Нет, спасибо, – повторил Энцо. – Я возвращаюсь в Италию.

– Энцо! Che dici![127]

Энцо поднялся и протянул Винсенту руку:

– До свиданья, dottore. Piacere[128]. – И по-итальянски обратился к Джульетте: – Мы уходим.