Кейт проглотила кусочек печенья и запила его чаем.

— Эти парни из Военно-морского министерства довольно ревностно отнеслись к полученному заданию.

— Скажи, а этого типа, твоего связного, зовут не Уильям Генри-Холл? У него бородка с проседью и седые виски…

Кейт поставила свою чашку на блюдце и молча подняла бровь.

— Похоже, разведывательное отделение, на которое ты работаешь, еще более секретное, чем мое, — заметил Финн, понизив голос.

Он встал из-за стола, подошел к оттоманке и взял Кейт на руки.

— Позволь я отнесу тебя в спальню, дорогая. Обхвати меня за шею. — Финн осторожно обходил мебель, стараясь, чтобы Кейт не задела ее раненой ногой. — По-моему, я еще не говорил тебе, что обожаю двойных агентов?

— Это правда?

Ее глаза сияли.

— Да, у меня такие сильные приступы страсти, как у оленя в период гона. — Остановившись у двери кабинета, он кивнул на ручку. — Ты не поможешь мне, дорогая?

Кейт с улыбкой повернула ручку и толкнула дверь.

— У меня есть еще один вопрос, на который ты, возможно, найдешь ответ, любовь моя, — сказал Финн, неся ее по коридору к лестнице. — Может ли неисправимая авантюристка, двойной агент и одновременно прима-балерина счастливо жить под одной крышей с не менее хитроумным агентом, страдающим неврозом?

— Что ты сказал? Повтори еще раз, дорогой.

Они поднялись по лестнице. Кейт повернула ручку двери в спальню Финна, и он ногой толкнул ее.

— Ты больше, чем просто агент, Финн.

Он с удивлением взглянул на нее, стараясь прочитать ее мысли.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты — воин, честный, благородный, отважный и при этом скромный.

Он положил ее на кровать, застеленную стеганым покрывалом, и прилег рядом.— Знаешь, агент Ганн, — промолвила Кейт, погладив Финна по щеке, — больше всего на свете я люблю твое сердце, сердце настоящего солдата.