— Я слышал о пожаре в офисе «Справедливости», — продолжал Дюран. — Ален Питерс говорит, что огонь все уничтожил. Он сказал, что это был поджог. Еще он сказал, что Дэн Купер проделал отличную работу, так что получается как-то несправедливо. Очевидно, Купер в какой-то момент связался не с теми людьми.

Он вопрошающе посмотрел на Еву, и та с трудом удержалась от смеха. В голове снова промелькнула картина убийства Станко Рупеча.

— Не с теми людьми? Кто бы говорил! Дэн впутался в это дело, пытаясь доказать невиновность Шона Фаррелла. Тот, кто поджег офис, убил также частного детектива, который работал на Дэна по делу Фаррелла. Это все взаимосвязано.

Выражение лица Дюрана осталось прежним.

— Тем более важно, чтобы мы помогли ему. Не думаете?

Он всматривался в нее, непроницаемые глаза сосредоточились на ее лице, и ей стоило больших усилий, чтобы не отвести взгляд. Она не понимала, что у него на уме.

— Вам нравится Дэн Купер? — спросил он.

— Что значит ваш вопрос?

— Я не имею в виду что-то дешевое и пошлое. Как по-вашему, он хороший человек? Он много работает и заслуживает добра?

— Да.

— А это общество «Справедливость»… вы считаете его достойной организацией?

— Безусловно.

— Хорошо. Тогда я хочу заключить с вами еще одну сделку. Раскройте эту последнюю маленькую тайну — убийство той женщины. Вы уже столько раз занимались подобными делами. Тогда вы сможете успокоить на время призраков у вас в голове, а я сделаю очень щедрое пожертвование в фонд «Справедливости», чтобы они там снова встали на ноги.

Ева не могла скрыть изумления. Он действительно уверен, что может купить любого, что все имеет цену?

— Дэн не возьмет у вас деньги.

— Тогда он глуп. Но пусть он все-таки сам решит.

— Зачем вам это нужно?

— А я таким образом развлекаюсь. Это как смотреть детективные фильмы по телевизору, только лучше. Мне больше нечем заняться, и я получал огромное удовольствие, наблюдая, как вы помогали Шону Фарреллу. Это последние несколько месяцев, а может, и недель моей жизни. Я не могу забрать свои деньги с собой, когда уйду. Как я уже говорил, я хочу помочь людям, хочу сделать что-то хорошее.

Но она по-прежнему не верила ему.

«Обслуживание в отеле — отличное подспорье, здорово повышает продуктивность», — подумал Купер, ставя пустую тарелку обратно на тележку рядом с остатками своего очень позднего обеда. Бутылка ледяной «Грей Гус» так и осталась нераспечатанной в кулере, возвышавшемся над крошечной вазой с розовыми гвоздиками.

По какой-то непонятной причине ему поставили два стакана, как будто люди не пьют в одиночку. Через несколько дней Фаррелл станет свободным человеком, и Куперу хотелось отпраздновать это событие, но у него было еще слишком много работы, поэтому лучше быть трезвым. Еще не было и пяти, но уже стемнело. Он задернул шторы и вернулся к кровати, где в хронологическом порядке были разложены копии дневников Кевина Стивена.

Оставив накануне вечером Еву, он бросился за парнем, которого заметил в толпе. Он узнал в нем того, кто был в темно-синем анораке на площади, а затем у рождественской елки у церкви. Теперь он почти не сомневался — это Хасан, друг Мики. Но к тому времени, как он оказался у дальнего края оцепления на Эрлс Корт-роуд, Хасан исчез. Уж не он ли устроил пожар и поэтому околачивался поблизости? Для чего он пытался заманить его в Ковент-Гарден? В чем смысл? Купер ничего не понимал.

Убедившись, что с Софией все в порядке и ей есть где переночевать, он, как ему было сказано, отправился в полицейский участок Кенсингтона, чтобы дать официальные показания по поводу случившегося. Затем снял номер в гостинице неподалеку от офиса. Гостиница занимала большое, функциональное, скучного вида современное здание, мимо которого он часто проходил пешком.

Улица, как обычно, была забита туристическими автобусами. Будь у него больше времени, он бы, конечно, не выбрал такое место. Но платил, получается, Дюран, к тому же после всего, что произошло, он окончательно вымотался. На несколько дней подойдет, а там решит, что делать.

Купер отправил грязную одежду в экспресс-чистку и принял душ, наслаждаясь нескончаемой мощной струей горячей воды и пытаясь избавиться от мерзкого запаха дыма. Заглянул в мини-бар, взял пиво и завалился на огромную двуспальную кровать с накрахмаленными простынями. На плоском экране телевизора мелькали кадры какого-то дрянного фильма о войне. Наслаждаясь комфортом, столь редко ему выпадавшим, он наконец погрузился в глубокий сон без сновидений. Утром проснулся чуть раньше девяти, чувствуя себя на удивление бодрым и полным сил.

После того как в номер привезли тележку с литрами чая и полноценным английским завтраком, Купер отправился пешком по Кингс-роуд, чтобы купить себе новую одежду и другие предметы первой необходимости. Он примерял джинсы, когда позвонила Ева и рассказала о том, что произошло утром и какова оказалась история Джейн Макнейл. На мгновение Купер остолбенел, пытаясь осознать это. Немыслимо, невозможно, чтобы такое могло произойти, хотя он уже давно усвоил, что полиция может ошибаться. Ева торопилась и обрисовала все в общих чертах, но они договорились встретиться вечером у нее в квартире. Затем он вернулся к своей машине и позвонил адвокату Шона Фаррелла, чтобы сообщить ему хорошие новости. А заодно попросил узнать, как полиция определила, что тело в лесу принадлежит Джейн.

Наибольшую тревогу вызывал рассказ Джейн о том, как она подслушала, что Стюарт Уэйд угрожал убить Тима Майклса. Ему наконец удалось поговорить с журналистом с «Канала 4» и спросить его об Уэйде и об ипподроме Уэстерби. Журналист сказал, что по прошествии столь длительного времени он уже ничего не помнит и должен покопаться в своих старых материалах, если они у него сохранились, после чего перезвонит.

Гибель офиса, в котором хранилось столько многолетних наработок, навеяла на Купера непроходящую тоску. Многое было сохранено, и можно было продолжать вести дела без особого ущерба, но то, что офис уничтожил огонь, прежде всего было символично. Это знаменовало конец важной главы в его собственной жизни. Кроме того, в странные, раздражающие моменты он продолжал думать о Еве и Гэвине Чаллисе. Он погуглил Чаллиса, но не нашел ничего особенно интересного. В основном говорилось о его академических способностях и успешной карьере сначала в адвокатуре, а затем в парламенте. Особенно раздражали многочисленные фотографии смехотворно красивого, самодовольного лица. Купер говорил себе, что ему нет никакого дела до того, что происходит между Чаллисом и Евой. Она может встречаться с кем ей заблагорассудится, но в глубине души он понимал, что сам себя обманывает. Отчасти дело было в том, что, увидев их вместе, он снова почувствовал, как сильно ему не хватает Кристен. Дело не только в сексе. Он запросто мог зайти в один из многочисленных местных баров Эрлс-корт или на Фулхэм-роуд, подцепить симпатичную девушку и, если захочется, привести ее в отель. Но это ничего не решит. Ему не хватало близости, всепроникающего постоянного женского присутствия, которое наполняло его жизнь в течение нескольких лет. И потеря этого присутствия оставила в душе зияющую пустоту.