Царь царей Йорганкеш, спешившись, наблюдал за гадателем. На худом породистом лице Императора застыло редкое сочетание нетерпения и скуки.

Бедное животное дернулось в последний раз, и жрец приступил к работе. Вывалив на травку овечьи кишки, он самым тщательным образом изучил их, многозначительно бормоча и тоном показывая то одобрение, то – наоборот. Йорганкеш недовольно сопел. Он видел только кучу вонючих потрохов, не больше. Иное дело, когда года три назад, еще в те времена, когда он был только наследником, Йорганкешу показали безногого теленка. Тут все ясно, и пожар, который случился спустя месяц, был, можно сказать, предопределен.

Жрец оставил в покое кишки и перешел к прочим органам. Сердце и селезенка прошли без вопросов, а вот при виде печени гадатель испустил горестный крик, похожий на вопль возбужденной кошки. Подскочил, сунул кусок сырого овечьего мяса под нос Йорганкешу и, тыча окровавленным пальцем, заголосил: мол, Ашшур сулит беду! Большую беду!

– С чего ты взял? – спросил Император, брезгливо отстраняясь.

– Пятно!– воскликнул жрец.– Черное пятно тьмы над Вратами Благоденствия!

Йорганкеш посмотрел: печенка как печенка. Ну да, есть какое-то пятнышко. Вроде бы.

Жрец кликнул помощников: одному вручил злополучную печень, второго прихватил с собой и враскорячку, как гусь, потрусил в храм. Йорганкеш хмуро разглядывал выпотрошенную овцу, вокруг которой толклись изумрудные мухи, и думал: хорошо, что он оставил свиту за пределами храмового луга. Еще он думал, что простого гадателя, не жреца Ашшура, за дурное знамение он попросту велел бы прирезать – и делу конец.

Жрец вернулся с обломком бурой черепицы. Следом тащился помощник, неся камень размером с голову младенца.

Камень оказался растрескавшимся от времени слепком печени из черной глины, а черепица – древней, добумажных времен, табличкой с клинописными знаками. Жрец сунул табличку под нос Царю царей и потребовал, чтоб сам убедился: беда не за горами.

Йорганкеш, который и так знал, что беда не за горами, а как раз с другой стороны, что, собственно, и есть основная проблема, тупо глядел на неровные черточки. Он все больше уверялся: его пытаются выставить дураком.

Тут жрец отобрал у помощника глиняную печень и продемонстрировал нарисованное на ней пятно.

– Две тысячи лет! – возгласил он торжественно.– Две тысячи лет этому слепку, но бог сохранил его для тебя.

Затем гадатель положил слепок на траву, настоящую печень – рядом, и Император убедился: пятна располагаются одинаково.

Это его проняло.

Он вытащил кошелек и протянул жрецу.

– Язык! – многозначительно произнес Император и поднял палец.

Гадатель подхватил мешок окровавленными руками и быстро закивал.

«Если бы и само несчастье можно было утаить, как дурное предзнаменование…– с тоской подумал Йорганкеш.– Какой, о Ашшур, в этом году печальный праздник».

Праздник стал еще более печальным, когда, возвратившись в Дивный город, Император узнал, что во время священного праздника богопротивные фетсы без боя заняли Гарвиш.

* * *

Начальник второй сотни из тысячи военачальника Шорга, куда Фаргал был определен десятником, протрезвился только на второе утро после окончания Игр. И настроение у него было самое что ни на есть отвратное.

– Ты,– сказал он, не глядя на Фаргала и морщась от головной боли.– Ты воевал?

Фаргал пожал плечами:

– Дрался.

Сотник поморщился. Башка прямо как котел с ершами.

– Из лука стрелять умеешь?

– Да.

– И то хлеб,– проворчал сотник.– Сколько на лапу дал, чтоб десятником поставили?

Фаргал промолчал.

– Значит, так,– сказал сотник.– Солдат наемных войск Императора Карнагрии должен иметь,– он начал загибать пальцы,– коня, броню с плечевыми ремнями, поножи, шлем. Так. Лук с запасом тетив и стрелы – тридцать штук в колчане. Так. Копье с ременной петлей посередине. Кинжал. При седле также иметь два железных стремени, кожаный мешок, аркан и мешок с трехдневным запасом провианта, это в походе. Так. Ты, значит, если десятник, то разрешается меч и доспехи на грудь и шею лошади. Но это купишь сам. Жалованье тебе положено четырнадцать золотых в месяц по случаю военного времени, так что купишь. Еще: десятая доля добычи отходит Императору, десятая – тысяцкому и такая же доля – мне.

– Обойдешься,– сказал Фаргал.

– Что? – Сотник даже удивился.

– О тебе в кодексе ничего не сказано,– усмехнулся Фаргал.

– Так ты, значит, грамотный? – пробормотал сотник.– Ну и хорошо. Пойдем пивка хлебнем, раз такое дело.

– Пойдем,– согласился Фаргал.

Сотник ему понравился. Если здесь такие сотники, то быть эгерини тысяцким, никак не меньше.

* * *

Гадальщик оказался прав вдвойне. За вестями с юга последовали вести с севера. Владыка Земли Нузи отказался платить военный налог. Он также отказался прислать солдат для войны с фетсами. По сообщению доверенного лица, Владыка также оскорбительно высказывался о Царе царей.

Йорганкеш поначалу отнесся к дерзости Владыки без должного внимания. Его куда больше занимало падение Гарвиша. Но Саконнин переубедил его.

– Это начало,– сказал Старший советник.– Если не приструнить Владыку Нузи, за ним последуют другие. Как-нибудь утром ты проснешься, мой государь, и обнаружишь, что твоей Карнагрии больше нет, и повелеваешь ты одним лишь Дивным городом. И то лишь до той поры, пока сюда не придут фетсы, эгерини или армия мятежников.

– Но у меня есть Алые! – возразил Йорганкеш.

– Алых тоже надо кормить,– резонно заметил Старший советник.

– И что мне делать? – растерянно спросил Император.– Я должен вести армию на юг. Может, послать Алых за головой мятежника?

– Не Алых,– поправил Саконнин.– Не следует сейчас настраивать народ против твоей гвардии. У тебя несколько тысяч наемников. Поставь над ними военачальника, которому можешь довериться, и пусть они подавят бунт в зародыше.

– Наемники? – Йорганкеш выпятил нижнюю губу.– Но они же грабители. После них даже мыши не прокормиться.

– Придется пойти на это, государь,– со вздохом сказал старший советник.

Саконнину действительно было жаль Землю Нузи, не говоря уже о том, что там находилось одно из его поместий. Впрочем, если предупредить того, кто поведет тысячи на север, собственность Старшего советника, скорее всего, удастся уберечь от разграбления.

* * *

Так вышло, что тысяча Шорга вместо юга отправилась на север. Никто из наемников не опечалился. Фетсов, конечно, презирали, но и побаивались. Их магия, их хитроумные боевые машины вызывали откровенный страх. Хороший боец может отбиться от полудюжины врагов, но попробуй справиться с глыбой, которая падает тебе на голову! Или с ядовитой жижей, которую фетсы готовят из человеческих испражнений…