— Мне почему-то до сих пор присылают из Центра «Вестник Тэнри», я на досуге его почитываю. Там сообщалось о пышном праздновании столетия, на которое собрались толпы людей. И вот что меня поразило: ведь живосущая Мики посетила тебя на следующий день, 27 января… Прослушав запись за тот день, я впервые понял, что проведение таких празднеств действительно имеет большое значение. Особенно столетие Тэнри. Это удивительно! Госпожа Родительница так подробно обо всем рассказала, я был просто в восторге, но при этом сердце больно сжималось, ведь она говорила таким печальным голосом, с такими грустными интонациями! У меня даже возникло подозрение, что она не совсем довольна праздничными мероприятиями в Центре, о которых писал «Вестник». А потом у нее вырвались совсем уж не соответствующие случаю слова. Примерно так она сказала: «Да-а, вчера, 26 числа, праздновали столетие. В Центре говорят, что праздничные мероприятия продолжатся до 18 февраля, хотя само столетие уже позади. Негоже предаваться праздничному разгулу. Лучше бы подумали о том, как добиться, чтобы все ступившие на наш путь, все в мире живущие люди достигли духовной зрелости, только так и можно выполнить свой долг перед Родителем. А они, позабыв об этом, пьют, едят и веселятся, ну куда это годится? Им бы осмыслить свои действия и встать на праведный путь — вот для чего нужен праздник. А в Центре знай себе твердят: ах, еще не пора, еще повеселимся, праздник получился на славу… Нехорошо это… На празднование столетия нельзя тратить более одного дня, ведь впереди столько еще дел!..» Она довольно долго об этом говорила, помнишь?

— Да, помню.

— Когда я ее слушал, мне невольно вспомнилось, к каким жестоким методам прибегал Центр, вымогая пожертвования с подчиненных ему церквей, чтобы оплатить всю эту шумную попойку по случаю столетия… В книге «Учение Тэнри, возрождайся!» описаны все подробности. Двое настоятелей покончили с собой, потому что не могли собрать достаточно денег, а один, ради того чтобы набрать требуемую сумму, пошел на ограбление банка, но в последний момент струсил и был схвачен полицией. Там приводятся названия церквей, имена, настоятелей, так что скорее всего это правда… Госпоже Родительнице есть на что сетовать.

Не зная, что ему ответить, я молча смотрел на него.

— На днях, — продолжал он, — «Вестник Тэнри» опубликовал прекрасную статью одного из ведущих наставников Центра, обращенную к верующим. Она привела меня в полный восторг. Там говорилось и о живосущей Родительнице… О том, что ради Спасения Человечества она на двадцать пять лет сократила срок своей жизни, распахнула двери святилища и покинула мир, а потом, провозгласив через Верховного наместника — хонсэки: «Я никуда и не собираюсь уходить, я остаюсь здесь», явила истинные признаки того, что продолжает свою деятельность в Центре, и благоговение верующих переходило в религиозный экстаз. Там еще говорилось, что, хотя живосущую Родительницу, как это ни прискорбно, теперь нельзя услышать, она осталась с нами, она живет и действует, помогая нам, и это может почувствовать каждый, ступивший на путь веры, надо только верить и поддерживать друг друга… Дня за два до того, как я прочитал эту статью, я слушал запись от 4 февраля, сделанную в твоем доме, поэтому слова живосущей Мики, приведенные в «Вестнике», поразили меня как гром среди ясного неба. Ты, наверное, помнишь, что она говорила 4 февраля? Я имею в виду слова: «Я никуда и не собираюсь уходить».

— Помню. Она тогда пришла, села и тут же сказала: «Разве вы не видите, я и не собираюсь никуда уходить, я остаюсь здесь… Родительница исчезла, лик ее сокрыт, ее трудно обнаружить. Ради спасения детей я распахнула двери святилища и вышла в мир, чтобы все в нем уладить. Нет, я никуда не собираюсь уходить…» — так она говорила, я тоже был потрясен, услышав это. Конечно же я помню.

— Я стал слушать дальше и был возмущен до глубины души. «Трудно сказать, когда именно это началось… В Центре Тэнри соорудили Храм Вероучительницы и решили поклоняться там живосущей Родительнице, на самом же деле они заточили ее там, как в узилище… Ежедневно туда присылали людей, чтобы те прислуживали ей, как если бы она была жива, причем эти люди не только трижды в день подавали ей еду, но даже готовили для нее ванну. Но все это только видимость, истинная же Родительница оказалась в заточении, словно в Небесном Гроте[43], она не могла оттуда выбраться, не могла прийти на помощь возлюбленным чадам своим и только вздыхала да печалилась… Представьте себе ее горе, ведь она рассталась со своим земным обликом, чтобы, незримым духом витая по миру, помогать детям своим, а ее заточили в Небесном Гроте! И вот, когда подошла столетняя годовщина, истина, содержащаяся в замысле Бога-Родителя, растворила двери святилища, и освобожденная живосущая Родительница вышла в мир, дабы все в нем уладить, она обрела наконец возможность лететь куда угодно, где угодно спасать детей своих. И, поспешив разделить эту радость с милыми ее сердцу детьми, она воззвала: „Я и не собираюсь никуда уходить, я остаюсь здесь!“» Да, я был потрясен!

— Этот ликующий возглас — «Я и не собираюсь никуда уходить!» — при всей его краткости взволновал меня, как финальный пассаж прекрасной арии.

— А когда два дня спустя я прочел «Вестник Тэнри», меня вот что удивило: почему эти шишки из Центра все время нудят и брюзжат, жалуясь, что лишены возможности слушать голос живосущей Родительницы? Ведь к тебе-то она заходит довольно часто и говорит с тобой… Почему же ее не могут слушать в Центре? Сначала я подумал, что они просто не способны ее услышать, но потом мне пришло в голову, что, скорее всего, она там еще и не появлялась… А ведь если бы Родительница появилась в Центре и стала бы вести там речи, подобные тем, что записаны на твоих кассетах, представляешь, как возрадовались бы все верующие? И как это помогло бы ее «возлюбленным чадам»?.. Вот к чему я пришел в своих размышлениях.

— Значит, ты не зря прослушал кассеты.

— Пожалуй. Но этого мало. В результате мне захотелось побольше узнать о тебе. Во-первых, почему это живосущая Родительница является именно тебе? Для начала я решил прослушать все пленки, с первой до последней. На днях я заходил сюда, взял несколько кассет, внимательно их прослушал. И у меня возникли некоторые сомнения, причем довольно основательные, ну да ладно, об этом как-нибудь в другой раз. — С этими словами он поднялся.

— Ну вот! Заинтриговал и уходишь. Давай выкладывай все!

— Но ты ведь работаешь. Если я и дальше буду тебя отвлекать, госпожа Родительница заругается. Тебе ведь и так от нее достается за недостаток усердия.

И, посмеиваясь, он удалился. Ну и мерзкий же тип!

Но вообще-то он прав, живосущая Мики и в самом деле постоянно подгоняет меня: «Если можешь выкроить свободную минутку для прогулки, лучше используй ее для работы. Пиши!» Так что, как только Дзиро Мори удалился, я послушно склонился над письменным столом.

Некоторое время я сидел, бездумно набрасывая на листке бумаги что-то вроде таких вот пятистиший:

Скрючившись,