С рассветом в городе появляются пробки, и я провожу в дороге почти три часа, но я настолько не в себе, что не замечаю времени. Я думаю о Дастине, о нашей первой и последней ночи с ним, о том, как себя чувствуют Мэг и Эш, о деньгах. О своем поступке. Не знаю, правилен ли он или нет, но я должна была сделать так, чтобы обо мне забыли друзья и Дастин. И чтобы они не искали меня.

В какой-то момент я подумала, что, наверное, могла попросить деньги у Дастина. Возможно, если бы у меня вообще не было возможности заработать, я бы так и сделала. Но у меня был выбор. И я выбрала заработать их самой. Странным способом, но самой. Как я могла попросить о такой сумме Дастина, человека, с которым меня связывали лишь несколько поцелуев? Он не был моим мужем, не был моим женихом и даже парнем - не был. Что бы он мог подумать обо мне? Что я иждивенка? Что мне нужны только его деньги? И даже если бы он дал мне их и давал бы до тех пор, пока тетя и брат не вылечились, как бы я отплатила ему за его доброту? Была бы все время рядом? Делала бы то, что он пожелает? А что бы он чувствовал ко мне? Сомневался, действительно ли я люблю его или рядом, потому что благодарна за его доброту?

Мне не все равно, перед кем унижаться и кого умолять. Лучше я попрошу о деньгах Мунлайт, чем Дастина. Он слишком дорог мне.

Я зажимаю виски руками. Моя эмоциональная анестезия постепенно проходит. Щеки и лоб опять горят.

- Мисс, с вами все в порядке? - спрашивает таксист.

- Немного болит голова, - неискренне улыбаюсь я. - Но все в порядке.

- Вы слишком бледная.

- Ерунда, - отмахиваюсь я.

Мы подъезжаем к месту встречи с Мунлайт тогда, когда солнце заходит за тучи - кажется, будет дождь. Мы должны встретиться в номере огромного пятизвездочного отеля на углу Седьмой Авеню и 34-ой улицы, который выходит фасадом на знаменитую площадь Трех святых. В этом отеле снимали многиеизвестные фильмы, и он считается памятником архитектуры бозар, а соответственно, цены за номер там высоки - не каждому по карману. Мне нужно просто назвать администратору на ресепшен фамилию и номер - он должен быть арендован миссис Мунлайт. Я расплачиваюсь с таксистом, который зачем-то желает мне хорошего настроения и уезжает, и смотрю на огромное величественное здание отеля. Он кажется замком злой ведьмы, в который я должна попасть.

Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь по лестнице ко входу - швейцары тут же услужливо распахивают передо мной стеклянные двери. Через них я попадаю в шикарный холл, который просто поражает своими размерами и роскошью. Мозаичная плитка на полу сияет чистотой, огромные хрустальные люстры сверкают, словно тысячи звезд на ясном небе, вода в белоснежном фонтане с нежной подсветкой течет умиротворенно и как-то по-особенному неспешно, и кажется, что ты попал в другое измерение. Позолота, мрамор, зеркала, витражи, колонны, кожаные диваны, пальмы, - голова идет кругом от этого пышного изящества. Но кроме восхищения появляется странное чувство неуверенности - роскошь так давит со всех сторон, что возникает ощущение, будто ты даже становишься меньше ростом. Богатство незримо душит.

Я иду по плитке, чувствуя себя чужой, но стараюсь казаться уверенной. На ресепшен мне улыбается красивая молодая женщина в темно-синей униформе, которая сидит на ней как влитая. Я называю ей свое имя, и она начинает улыбаться мне еще шире - администрацию заранее предупредили насчет некой Санни Ховард. И вообще, как выяснилось позднее, этот отель принадлежит Мунлайтам.

Меня провожают в номер на одном из последних этажей. Это шикарный двухуровневый сьют с несколькими спальнями, гостиной, двумя ванными комнатами и приватной террасой, которая выходит на площадь - с нее отлично виден город. Мне услужливо предлагают напитки и завтрак, но я отказываюсь, и тогда меня оставляют одну.

Я осматриваюсь, сажусь на кожаный диван цвета кофе с молоком и смотрю в окно на графитно-серое небо. Это не просто номер - это один из лучших номеров, за ночь в котором нужно заплатить сумасшедшие деньги. Мне не зря назначили встречу здесь - хотели ткнуть носом в шик и деньги, показать мое место, заставить сбросить остатки гордости. Но, честно сказать, мне все равно. Здесь так здесь.

В голову снова лезут мысли о Дастине. И я вижу перед собой его спокойное и умиротворенное лицо. Ночь с ним была потрясающей - не из-за того, что он стал моим первым мужчиной, а из-за накала чувств. Я знаю, что не смогу его забыть так просто, но мне следует сделать это. Ведь это мой выбор. Я не могу жаловаться - не имею на это права. Но на душе становится все тоскливее.

Наверное, Дастин уже проснулся и все понял.

В ожидании я решаю воспользоваться гостиничным телефоном и звоню в больницу. Мне говорят, что давно пытаются дозвониться до меня, чтобы сообщить важные новости о состоянии Мэган.

- Что с ней? - затаив дыхание, спрашиваю я. И почему-то готовлюсь к самому плохому.

- Миссис Винтер пришла в себя, - сообщает медсестра. - Отек мозга спал, но ей предстоит длительная реабилитация. В госпитале Керри - лучшие реабилитационные программы, мисс Ховард, и...

- Госпиталь Керри? - перебиваю я ее. - Что вы имеете в виду?

- Разве вы не собрались перевозить своих родственников в госпиталь Уильяма Керри[1]? - удивленно спрашивает медсестра.

- Да, - с некоторой запинкой отвечаю я. - Собралась. Конечно.

Мы прощаемся, и я тру лицо ладонями. Это Эмма Мунлайт - она решила перевести тетю и брата в лучшую больницу страны. Либо она решила показать, что выполняет свои обязательства, либо таким образом берет Мэг и Эштана в заложники, чтобы закрутить гайки в контроле надо мной. Я все же надеюсь, что первое.

Миссис Мунлайт, которую сопровождают Джессика, незнакомый мужчина в очках и трое охранников, приезжает час спустя. Она свежа и улыбчива - кажется, у нее хорошее настроение. Безукоризненно элегантный костюм цвета розового шампанского, тщательно уложенные волосы, жемчуг с бриллиантами, духи с ароматом орхидей, ветивера и темного шоколада - миссис Мунлайт кажется идеалом женщины из высшего общества. Она садится на диван напротив меня и скрещивает ноги. Незнакомый мужчина в очках садится в кресло так, что оказывается от меня по левую руку, а от миссис Мунлайт - по правую. Мне представляют его как мистера Роналда Дженнингса, личного юриста Эммы Мунлайт.

Он достает из дипломата документы и протягивает их мне. Это договор, который я должна подписать.

- Прочитайте, прежде чем ставить подпись, мисс Ховард, - говорит мистер Дженнингс, и Эмма задумчиво кивает.

Я читаю, с трудом пробираясь через незнакомый юридический язык. Основные тезисы договора таковы: я должна петь за Диану Мунлайт в течение пяти лет, держать это в тайне, а в случае раскрытия условий нашего сотрудничества, я обязана буду выплатить невероятную сумму денег ее семье. Условий нашего «сотрудничества» множество - юристы, казалось, предусмотрели все. Мне некуда будет отступать. Взамен Эмма Мунлайт обязывается платить за лечение Эштана и Мэган до тех пор, пока им требуются медицинские услуги. Кроме того, каждый месяц она будет выплачивать мне определенную сумму денег. Если честно - довольно большую.