многих на головах тюбетейки. Однажды Борька и на Мирзо такую видел. Восточный колорит чувствовался во всем, будто ты вовсе не в столичном городе, а где-нибудь в пригороде Казахстана. Прямо на улице, как в давние советские годы, протянуты бельевые веревки, на них сушится одежда. Детские площадки ветхие, давно не ремонтировались, но это никого не смущает. Повсюду слышен детский смех. По всему видно, что здесь все друг друга знают, словно в большой деревне.

Войдя в этот двор Борька остановился. Не сказать, что он опешил, но куда идти дальше сориентироваться не смог. Дети поглядывали с любопытством. Некоторые старики тоже оторвались от досок. Борьке ничего не оставалось, он подошел к одному из столов, поймал взгляд обернувшегося старика:

– Здравствуйте!

– Здравствуй! – старик кивнул. – Ищешь кого-то?

Борька не хотел называть имени, в ответ он прочитал по бумажке адрес. Ему показалось, что старику этот адрес ни о чем. Он обернулся к другим игрокам, и они начали совещаться на своём языке. Борька не понимал ни слова.

– Иди вооон в ту дверь, – сказал он наконец, указывая пальцем на подъезд одного из домов. И добавил, улыбнувшись: – Вот, значит, кого ждали.

Борька подошел к заветной двери. Сердце было готово выпрыгнуть наружу. Он нажал на кнопку звонка, но не услышал сигнала. Звонок не работал. С минуту поколебавшись, он коротко постучал. Никто не открыл, но в квартире явно кто-то есть, слышны разговоры и вроде бы шум посуды. Только Борька собрался постучать повторно, как дверь открылась. Перед Борькой стоял Мирзо.

Он предполагал увидеть кого угодно, только не его. Поэтому от неожиданности даже не поздоровался. Несколько секунд стоял как истукан и не мог сообразить, как этот ненавистный ему человек оказался тут. И вдруг его словно пронзило. Ну конечно, как же он не догадался сразу? Этот старый донжуан наверняка уже прижился в этом доме. Даже сам вышел открывать дверь на правах хозяина. Думает, что уже всё решено в отношении Яны. Но Борька ему еще покажет! Эти выводы пронеслись, словно молния в Борькиной голове. Решение сформировалось мгновенно.

– Я пока еще не знаком с ее родителями в отличие от вас, но это меня не волнует, – начал говорить Борька. Он не успел приготовить заранее речь для Мирзо, потому что не ожидал так скоро с ним увидеться, поэтому сейчас говорил то, что само срывалось с языка. Борька говорил негромко, но твердо и враждебно. Он не хотел, чтобы услышал кто-то из домашних или, тем более, сама Яна. – Я больше не позволю, чтобы разные личности провожали ее с работы. Теперь это будет только моё право. А вам я рекомендую оставаться дома и не тратить драгоценное здоровье, которое может от такой сверхзаботы и надорваться. Несмотря на мое уважение к вам, как к мастеру своего дела, я не допущу вмешательства в мою личную жизнь и не позволю стоять на моем пути.

Вся фраза вылилась на удивление легко и на одном дыхании. Теперь уже можно не юлить и не притворяться перед ним. Пусть знает, что он, Боря, не собирается выглядывать из-за угла и бросать камни в спину. А вот как поступил Мирзо для Борьки оказалось загадкой. Мирзо первые слова выслушивал с интересом, потом на лице отобразилась насмешка, которую Борька истолковал по-своему. Ситуацию разрядила Яна, как показалось Борьке, возникшая будто из воздуха. Она весело прощебетала:

– Ой, Боря, привет! Наконец-то ты пришел! – она не заметила Борькиного сурового настроения. – Хоть вы уже и знакомы, но я всё же представлю: папа, это Боря. Боря, это папа.

– Папа? – Борьке стало очень жарко. По спине потекла противная щекотливая струйка пота. Лицо до самой шеи залила краска. Он это чувствовал.

А насмешка никуда не делась с лица Мирзо. В данный миг эта, в общем-то безобидная, гримаса выглядела как издевка. Борька хотел провалиться сквозь землю, убежать. Но Мирзо не дал этому случиться, сказав:

– Ну, пойдёмте, молодые люди. Побеседуем.

И Борька невольно поплелся позади всех, точно на трибунал. Ничего не замечая, кроме своего стыда, Борька сел на указанное место. Уже гораздо позднее он обнаружил, что жилище Мирзо мало походило на что-то национальное. Скорее это была обычная европейская квартира, но с элементами, присущими только народам Средней Азии. Было много ковров, но стол в гостиной стоял привычный высокий. И есть предлагали обычными приборами. Было много различных пиал самых фантастических расцветок, в которых лежали сладости, в основном те же, что и в комнате Мирзо в гараже, и что-то еще, из чего Борька смог определить только пахлаву и пастилу.

Вошла хозяйка дома и поставила на стол короля всех блюд – плов. Борьке, как гостю, она выбрала самые лучшие куски баранины. Боря не ожидал, что попадет на такой праздничный обед, поэтому ему было неуютно чувствовать себя в центре внимания, но понимал, что даже окажись он у них дома при других обстоятельствах, всё равно окажется центром внимания. Понемногу он начал успокаиваться. Кроме того, безумный, потрясающий вкус плова заставил забыть о происходящем вокруг. Такого он еще никогда не пробовал. Хотелось добавки, но стеснялся просить, а никто не предлагал. И правильно сделали, потому что за пловом последовали хинкали тоже с бараниной. И Борька во второй раз за день получил наивысшее наслаждение от еды. Интересно, в чём секрет?

А мать Яны оказалась очень общительной и о чем-то всё рассказывала. Выяснилось, что Янин старший брат получил высшее образование, женился и уехал в Питер. Приезжает редко. Живут они здесь с Яной уже много лет, и ей тут нравится, но всё равно иногда тоскует по родному городу в Таджикистане. Борька наблюдал за ней и отмечал очень сильное сходство с дочерью. Как же он раньше не смог определить, что Яна не русская по национальности? Даже и не приходило на ум задумываться об этом. Борька вообще редко задумывался над такими вещами. Он всегда считал, что человека надо судить только по его мозгам, а не по месту рождения.

– Спасибо! Очень вкусно вы готовите, – он отклонился на спинку стула, чувствуя удовлетворенность.

– Я? Да это всё Янаби. Мне одной пахлавы хватило на целый день.

– Янаби? А это кто? – не понял он.

Мать прыснула со смеху. А Яна опустила лицо, пряча улыбку. И Борька понял, что речь шла именно о ней. Только он никак не припомнит, чтобы Яна так представлялась ему. Впрочем, он вообще плохо помнит, что она говорила в день знакомства. Не до нее ему тогда было. А сейчас другое дело. Хотя,