Однако за гулом мотора «скайхока» Келли услышала басовый рев – сдвоенное рычание, – и в тот самый миг ей пришли в голову мысли о вероятности совсем другой развязки: вместо того чтобы прослыть бесстрашной радикальной активисткой, сбросившей на демонстрантов листовки с зажигательным призывом, она может стать наглядным примером того, какие меры готова предпринять страна, не понаслышке знакомая с угрозой. Но эти мысли были настолько фантастическими, так шли вразрез с задуманным Келли планом, что она нетерпеливо отмахнулась от них, хотя Дэмиен тараторил все громче и уже не скрывая страха: может, все не так просто, как они представляли себе, сидя в «Выселках» и рассуждая о своей неуязвимости.

Не может этого быть, думала Келли, направляя самолет в самое сердце Лондона, с его теснящимися зданиями, с его прогалинами парков; и продолжала так думать, даже когда рев, различимый за шумом ее мотора, зазвучал громче, расширился и поглотил все вокруг.

На кладбище у церкви Святого Иоанна Томми Молт, точнее, человек, который называл себя Томми Молтом, сидел на скамье с табличкой «Памяти Джо Мордена, который любил эту церковь». Скамья стояла у западной ограды кладбища, неподалеку от колокольни; закат обычно заливал церковь изнутри мягким розовым сиянием, проникая через витражную розетку окна, но сейчас она оставалась в тени. Молт избавился от красного колпака с торчавшими из-под него седыми прядями, который был так же хорошо знаком всем жителям деревни, как заросли боярышника у входа на кладбище. Молт, лысый и постаревший, не встал при виде Ривера, а продолжал задумчиво рассматривать средневековую церковь, вокруг которой и возник Апшот, во всех его исторических проявлениях. В одной руке Молт сжимал айфон, а другая свисала с подлокотника так, что ее было не видно.

– Суетливое утро сегодня выдалось, – сказал Ривер.

– Кому как.

– Вы – Николай Катинский, так? Лэм мне про вас рассказывал.

– Бывает.

– В таком случае вы еще и Александр Попов, – сказал Ривер. – Точнее, тот, кто его выдумал.

Катинский с любопытством взглянул на него:

– Ты сам догадался или как?

– Ну, сейчас это очевидно. – Ривер уселся на другой конец скамьи. – После того, как вы нас поводили за нос. Такое не по плечу ни аферисту, выманивающему деньги под предлогом обучения английскому, ни скромному шифровальщику.

– Не стоит недооценивать скромных шифровальщиков, – сказал Катинский. – В любых подразделениях госслужб всю настоящую работу исполняют неприметные сотрудники в низах. А верхушка только и делает, что заседает.

В тени колокольни он выглядел каким-то блеклым: лысая голова с блеклым венчиком волос, блеклая щетина на щеках и подбородке, блеклые глаза, похожие на крышки, которыми накрывают сточные колодцы, чтобы не допустить несчастных случаев. Чтобы туда ничего не свалилось. Чтобы оттуда ничего не выбралось.

– Седьмого июля[39] лондонцы проявили стойкость и выдержку, – сказал Ривер. – Показали, что победа за нами, скольких бы мы ни похоронили. А сегодня весь Сити напоминает первый день распродажи в универмаге «Харви Николс».

Катинский помахал мобильником:

– Да-да, я видел.

– И вот ради этого все и устроено?

– Нет, это случайное совпадение. Мистер Пашкин – кстати, это не его настоящее имя – пользуется возникшими беспорядками, чтобы позаимствовать кое-какие активы у одной из компаний, чей офис находится в «Игле». – Молт снова взглянул на телефон. – Вот только он почему-то до сих пор мне не звонит. Возможно, не все идет по его плану.

– По его? Не по вашему?

– У нас разные цели.

– Но вы сотрудничаете.

– У него был доступ к тому, что мне требовалось. Например, к Андрею Черницкому. Когда-то мы с Андреем похитили вашего приятеля, Дикки Боу. Для того чтобы сделать выдуманного Александра Попова реальней, его должен был увидеть кто-нибудь из ваших – но не из тех, кто пользовался доверием. Ты же понимаешь, создавать пугало надо скрытно.

– Да-да, понимаю.

– К сожалению, как и многие мои бывшие коллеги, Андрей перешел в частный сектор. Нанялся в подручные к тому, кого нам с тобой проще называть Аркадием Пашкиным.

– А вы хотели, чтобы Черницкий заманил Дикки Боу по ложному следу.

– Совершенно верно. Поэтому мы с Пашкиным пришли к обоюдовыгодному соглашению. И сейчас он успешно пожинает его плоды. Точнее, пытается. Как я уже сказал, он пока мне не позвонил.

Ривер покачал головой. Измученное тело ныло, но за болью пульсировали восторг и удивление. Впервые в жизни Ривер оказался лицом к лицу с врагом. Не со своим личным врагом, а с врагом его деда и Джексона Лэма; тот, с кем британские оперативники боролись в прошлом, наконец-то обрел лицо, и это произошло здесь, на деревенском кладбище, в присутствии равнодушных покойников.

– И это все? – спросил он. – Ради этого вы погрузили Сити в хаос? Господи, столько затраченных усилий – и пшик, все впустую. Газеты опубликуют пару-тройку негодующих статей, и обо всем быстро забудут.

Катинский рассмеялся:

– Как тебя зовут? По-настоящему?

Ривер помотал головой.

– Ну, как хочешь. У тебя, случайно, сигаретки не будет?

– Курить вредно.

– Ха, у тебя есть чувство юмора. В таком случае еще не все потеряно.

– Значит, для вас это просто шутка?

– Может, и так, – сказал Катинский. – Хочешь, объясню, в чем ее соль?

Наверное, это уже двадцатый этаж, подумал Родерик Хо, тяжело переводя дух и ощущая привкус крови во рту. Двадцатый этаж, точно. Родерик Хо ворвался в вестибюль следом за Ширли Дандер, махнул удостоверением одинокому охраннику, не оставившему поста, даже когда все вокруг сбежали, и направился туда, куда указывал палец на табличке, – к бесконечной лестнице, ведущей вверх. И сейчас наверняка добрался до двадцатого этажа. Ширли пропала из виду. Слышен был только гулкий вой сирены, который с удвоенной силой звучал в лестничном колодце, эхом отскакивая от стен и рассыпаясь по ступеням. Xo упал на четвереньки, задышал по-собачьи, раззявив рот, и уперся головой в ближайшую ступеньку. С губ длинно свисала тягучая слюна, в глазах мутилось. Зачем ему все это?

Луиза с Маркусом попали в беду – и что с того? Плевать!

Пашкин не тот, за кого себя выдает, – и что с того? Плевать!

Ширли Дандер считает его рохлей – и что с того? Плевать!

Эх, вот сидел бы он в офисе, погрузившись в глубины интернета, как на океанское дно!

«Ты не забыл, что работаешь в МИ-пять?»