— Сколько они еще будут жить у тебя?

— Как минимум месяц.

— Как лицо?

— Болит. Зато впредь буду знать, что не стоит расслабляться.

— Нужно было включать шокер, как только он перестал слушаться. И не медлить. С такими психами никогда не следует ждать второго шанса.

— Я поняла. Спокойной ночи. — Подождав, пока Джонс уйдет, она приготовила еще чашку кофе и размешала в ней с десяток таблеток успокоительного.

Прошел час, но Луи так и не появился. Доминика спустилась в лифте на первый этаж, расстегнула три пуговицы на блузке.

Раймонд сидел, забросив ноги на стойку, и смотрел футбол на экране крошечного телевизора.

— Собралась домой, солнышко?

— Еще нет. Что случилось с Луи?

— Позвонил, сказал, что проблемы с машиной. Уже вызвали сменщика. А что? Ты западаешь на мелких мексиканцев?

— Предпочитаю крупных рыжеволосых качков.

Раймонд повернулся к ней, оскалив в улыбке желтые зубы.

— Тогда ты по адресу. — Охранник двинулся к ней, не сводя глаз с декольте. — Ты понятия не имеешь, сколько раз я это представлял…

Доминика отшатнулась, когда ладони охранника легли ей на грудь.

— Рэй, потише. Рэй… давай сначала поговорим. Ты мое лицо вообще видишь? Щека до сих пор болит. Ты ведь знаешь, кто это сделал. Тот самый пациент, ради которого я рисковала интернатурой. От удара у меня искры из глаз посыпались.

— Не волнуйся. Когда я с ним закончу, он весь будет в гипсовом корсете.

— Ты сделаешь это?

— Как только закончим.

— Рэй, перестань. Рэй, кто-то идет!

Вошедшему было около сорока, его голова была гладко выбрита, пронзительные темные глаза смотрели на них из-под козырька бейсболки. Униформа охранника, казалось, была слишком мала для жилистого мускулистого тела.

— Меня прислали на смену. Открывай.

Раймонд оглядел его с головы до ног.

— Удостоверение есть?

Мужчина протянул ему пластиковую карту настолько отточенным движением, что Доминика вздрогнула. Наемный убийца?

— Тебе на седьмой этаж. — Раймонд пропустил его и протянул новому «охраннику» шокер и ключ на цепочке. — Пользоваться умеешь?

— Без проблем, здоровяк.

Раймонд осклабился. Подождал, пока двери лифта закроются за новичком, и развернулся к Доминике.

— Так на чем мы остановились?

* * *

Сэмюэль Аглер услышал звоночек лифта. Прислушался, надеясь различить шаги, но никакие звуки не доносились из внешнего мира.

Агент ЦРУ шагал бесшумно. Он должен был уничтожить цель в палате 714, сделав инъекцию яда, причем в строго определенное время. Он взглянул на часы: 21:58.

Слишком рано. Замедлив ритм дыхания, агент принялся ждать…

* * *

Лоуэлл Фолетта надел резиновые перчатки и открыл электрощит. Он быстро обнаружил распределитель седьмого этажа, затем увидел пометку «вид. кам.». Отвинтив плату, он вынул ее из гнезда и вернулся в свой кабинет.

* * *

Раймонд напирал на нее, срывал одежду. Он был слишком большим и сильным, чтобы вырваться — как ее двоюродный брат когда-то.

Доминика почти не могла дышать. Чем больше она пыталась вырваться из его рук, тем настойчивей становился охранник, и тем сильнее она паниковала. Она попыталась было кричать, но он заткнул ей рот своим языком, обдав запахом чеснока. Доминика укусила его, почувствовала вкус крови и мысленно взмолилась:

Сэм! Помоги!

* * *

Дверь камеры открылась. Убийца навел шокер.

Сэм снопом рухнул на пол, выпустил сквозь зубы пену из слюны и зубной пасты, и при этом отметил, что план резко изменился. Новый охранник. Я нужен ему без сознания.

Охранник двигался уверенно и быстро, в его руке сверкнула игла шприца.

Удар! Пятка Сэма попала в солнечное сплетение убийцы, заставив того согнуться в спазме, затем рухнуть на пол у двери, отчаянно пытаясь вдохнуть.

Сэм подумал о том, что стоит позаимствовать униформу.

Сэм! Помоги!

— Черт! — Он, не веря глазам, посмотрел вниз. Из его лодыжки торчала игла, а охранник лежал на спине, улыбаясь.

— Попался.

Сэм пнул его в лицо и попятился, комната закружилась у него перед глазами, пульс зачастил, кровь в венах словно начала замерзать, а в это время ледяные иглы уже спешили к сердцу…

…и вдруг замерли, когда Сэм очутился в странно знакомом коридоре жидкого воздуха, уже на бегу к лифту.

* * *

Стероиды напрочь лишили Раймонда тормозов, похоть сменилась агрессией. Он сплюнул кровь и ударил Доминику кулаком в лицо, разбивая нос.

Она обмякла.

Звякнул лифт, и охранник отвлекся. Дверь лифта открылась.

Он смог заметить лишь два синих глаза в ореоле размытого белого пятна, которое ударило его, как броневик. Ребра треснули, внутренние органы и сердце сдавило так сильно, что аорта лопнула за миг до того, как позвоночник раздробило о кирпичную стену.

Доминика очнулась от прикосновения, которое буквально обжигало. Она невероятно быстро двигалась по вестибюлю, словно на каталке, только это была совсем не каталка… Она не успела даже осознать, что ее несут на руках, а над головой уже возникло звездное небо.

Голос Майкла эхом отдавался в ее мозгу, звуки складывались в слова и пробивались сквозь обжигающую боль.

— …его отравили. Дом, тебе придется сесть за руль. Доминика!

— Хорошо! — Она взобралась на сиденье и погнала фургон прочь от клиники, рукавом вытирая с разбитого лица кровь и слезы.

* * *

Мы рождаемся с шизофренией добра и зла внутри, и каждое поколение должно осознать себя и обрести самоконтроль. Мы привыкли автоматически полагаться на логику и позабыли о распознавании и контроле. Тьма едва отличима от света, а сеть логических построений стягивает их воедино. Если мы хотим вернуть себе спасительный контроль, здравый смысл и моральность, нужно преодолеть барьеры фальшивой защиты.

Джон Ролстон Coл

«Ублюдки Вольтера», 1992

— Я велик. Я стою выше всех творений человека. Я солнце и луна, я свет и тьма. Я дорога и опора народа… я победитель.

Вукуб-Какиш танцевал перед Чилам Баламом и его последователями в тени великого храма, его злые змеиные глаза светились красным, острые зубы были окрашены синим. Каждый дюйм его тела покрывали татуировки, пальцы заканчивались загнутыми когтями.