12

Роланд посмотрел на Эдди, и когда их взгляды встретились,оба прошептали одно и то же слово: «Кинг».

13

«Трампас сказал мне, что Алый Король пытался убить этогочеловека, но ка пока оберегало его жизнь». Они говорят, что его песня замкнулакруг, — сказал он мне, — хотя никто, похоже, не понимает, что именно означаютэти слова «. Однако, теперь ка, не Алый Король, а давно знакомая нам каповелела, что этот человек, этот хранитель, этот уж не знаю кто, долженумереть. Я понятия не имею, какую там песню он должен был спеть, но оностановился, а потому стал уязвим. Но не для Алого Короля, продолжал твердитьмне Трампас. Нет, он стал уязвим для ка. „Он больше не поет, — сказал мнеТрампас. — Его песня, та, что имеет значение, закончилась. Он забыл розу“.

14

В тишине, царящей за стенами пещеры, слова эти долетели доМордреда, и он отошел, чтобы поразмыслить над услышанным.

15

«Трампас рассказал мне все это лишь для того, чтобы я понял,что более не являюсь незаменимым. Разумеется, они хотели держать меня при себе;предположительно для того, чтобы им удалось разрушить Луч Шардика, и поставитьсебе в заслугу, до того, как смерть этого человека на американской стороневызовет крушение Луча Гана».

Пауза.

«Они видят безумие гонки к краю пропасти, последующегопрыжка в забвение? Вероятно, нет. Если б видели, не начинали бы эту гонку. Иливсе дело в нехватке воображения? Не хотелось бы думать, что такая мелочь можетпослужить причиной конца, и однако…»

16

Роланд раздраженно вертанул пальцами, словно старик, голоскоторого они слушали, мог их увидеть. Он хотел слышать, очень хорошо и каждоеслово, все, что охранник знал о Стивене Кинге, но вместо этого Бротигэн ушел всторону, забормотал о чем-то своем. Объяснение тому было: Бротигэн совершенновымотался, но важнее информации о писателе ничего не было. Знал это и Эдди.Напрягшееся лицо молодого человека говорило об этом лучше всяких слов. Вместеони смотрели, как тает остаток коричневой пленки на бобине, последняя осьмушкадюйма.

17

«…и однако, мы всего лишь бедные, пребывающие во мраке челы.Полагаю, что нам не дано знать обо всем этом, во всяком случае, с какой-то степеньювероятности…»

Долгий, усталый вздох. Пленка движется, сходит с последнейбобины, молчаливо бежит между головками. И, наконец:

«Я спросил имя этого человека-мага, и Трампас ответил:„Имени я не знаю, Тед, но мне известно, что магии в нем больше нет, ибо онпрекратил делать то, что наметила для него ка. Если мы все оставим, как есть,Ка Девятнадцати, ка его мира, и Ка Девяносто девяти, ка этого мира,объединятся, чтобы…“

Но больше они ничего не услышали. На том пленка изакончилась.

18

Вторая, принимающая бобина продолжала вращаться с тихимшуршанием, пока Эдди не наклонился к магнитофону и не нажал на клавишу «STOP».«Твою мать!» — пробормотал он себе под нос.

— На самом интересном месте, — вздохнул Джек. — И опять этичисла. Девятнадцать… и девяносто девять, — он помолчал, потом объединил их. —Девятнадцать-девяносто-девять, — повторил в третий раз. — Тысяча девятьсотдевяносто девять. Ключевой год в Ключевом мире. Куда отправилась Миа, чтобыродить ребенка. Где сейчас находится Черный Тринадцатый.

— Ключевой мир, Ключевой год, — кивнула Сюзанна. Сняла свертушки бобину с последней пленкой, подняла, посмотрела на просвет, потомубрала в футляр. — Где время всегда течет в одном направлении. Как ему иположено.

— Ган создал время, — подал голос Роланд. — Так гласятдревние легенды. Ган поднялся из пустоты… в некоторых легендах сказано — изморя, но в обоих случаях подразумевается Прим, и создал мир. Потом постучал понему пальцем и закрутил. Вот так и возникло время.

Что-то зрело в пещере. Какое-то откровение. Они все эточувствовали, что-то должно вот-вот вырваться на свет, совсем как ребенок изживота Миа на конце родов. Девятнадцать. Девяносто девять. Эти числапреследовали их. Появлялись везде. Она видели их в небе, видели написанными назаборах, слышали во сне.

Ыш смотрел вверх, навострив уши, сверкая глазами.

Паузу нарушила Сюзанна.

— Когда Миа покидала номер отеля «Плаза-Парк», чтобы пойти в«Дикси-Пиг», между прочим, номер 1919, я впала в транс. Я словно вернулась…вернулась в тюремную камеру… и телекомментаторы объявляли: этот умер, тот умер,третий умер…

— Ты нам говорила, — вставил Эдди. Она яростно покачалаголовой.

— Говорила, но не все. Потому что чего-то не понимала, вчем-то не видела никакого смысла. К примеру, слова Дейва Герроуэя о том, чтомаленький сын президента Кеннеди мертв… маленький Джон-Джон, который отдавал честь,когда катафалк с телом отца проезжал миом. Я этого не говорила, потому чтопосчитала бредом. Джейк, Эдди, маленький Джон-Джон Кеннеди умер в ваши когда? Вкаком-нибудь из ваших когда?

Оба покачали головой. Джейк не очень-то понимал, о ком онаговорит.

— Но он умер. В Ключевом мире и в нашем будущем. Готоваспорить, он умер в девяносто девятом. Вот умирает сын последнего стрелка, О,Дискордия. Теперь-то я думаю, что слышала страницу некрологов из «Таймтревеллерс уикли» [62]. Словно на ней перемешались разные времена. Джон-ДжонКеннеди, потом Стивен Кинг. Я никогда о нем не слышала, но Дэвид Бринклисказал, что он написал историю о городке Салемс-Лот. Книгу, героем которой былотец Каллагэн, так?

Роланд и Эдди кивнули.

— Отец Каллагэн рассказал нам свою историю.

— Да, — согласился Джейк. — Но какое…

Она перебила его. Смотрела куда-то далеко-далеко, сзатуманенными глазами. Глазами, которым только что открылась истина.

— А потом с ка-тетом Девятнадцати встречается Бротигэн ирассказывает свою историю. И посмотрите. Посмотрите на счетчик пленки!

Они наклонились к магнитофону. В четырех окошечках увидели:

1999

— Думаю, Кинг написал и историю Бротигэна, продолжилаСюзанна. — Кто-нибудь хочет предположить, в каком году эта история появиласьили появится на прилавках в Ключевом мире?

— В 1999, — прошептал Джейк. — Но не та часть, которую мыслышали. Часть, которую мы не слышали. О его пребывании в Коннектикуте.

— И вы с ним встречались, — Сюзанна смотрела на своего динаи своего мужа. — Вы встречались со Стивеном Кингом.