Воздух звенел от значительности предстоящей беседы. Я подготавливал себя к ней, смакуя чистейшую свежесть бриза, задержал взгляд на жемчужных облаках и на предсказуемо показавшихся за ними маленьких пугающих звездах.

— Давай же, говори, детка, — сказал я.

— Хорошо, — сказал он, его молодые глаза тут же стали беспокойными. — Самолет с нашими людьми приземлился на острове так быстро, как только мы смогли организовать его посадку. Они собрали лэптопы, и все другие компьютеры, найденные в библиотеке, на промежуточном этаже, которую нам описывал Оберон, забрали также останки Таинственных людей, которые он желал сохранить, и наши люди уже собирались покинуть остров, когда прибыла сильно груженая лодка с отвратительными личностями. У нас имелся эскорт из пяти или шести наемников, — ты можешь связаться с ними, они не члены Таламаски, как понимаешь, но очень преданы нам, — и вот возникла в своем роде перепалка. Неприятные личности сочли за благо отправиться восвояси. На самом деле сделали они это очень быстро. Я бы сказал, что они поняли, что их время на острове закончилось. Наш самолет улетел без проблем. Победу смело следует записать на счет благоразумия и убедительность наших охранников.

— Тем временем фирма Мэйфейр и Мэйфейр расследовала всю историю острова и обнаружила очевидную связь между его названием и перечислением денежных сумм от "Курорта в потерянном рае" в Корпорацию "Таинственный остров", чьим единственным членом управления и владельцем акций значился Эш Тэмплетон. Поверенные из Корпорации в Нью Йорке известили других поверенных, которые в свою очередь известили следующих поверенных, оказавшихся на самом деле настоящими управляющими делами Эша.

— Сегодня днем они прибыли. Увидели его тело в Медицинском Центре Мэйфейров. Огласили завещание, составленное четыре года назад, по которому все остается Михаэлю Карри и Ровен Мэйфейр с распоряжениями, касающимися детей Эша. Прошло несколько лет, как Эш покинул Новый Орлеан с Морриган. Была также связка сопроводительных писем. "Отдать Михаэлю Карри и Ровен Мэйфейр, если я умру или стану недееспособным". Их передадут Михаэлю и Ровен.

— Я пока не улавливаю сути, — сказал я.

— Эш предпринимал шаги, — сказал Стирлинг. — Он знал, что Таинственные люди в беде. Он просто действовал недостаточно быстро. Связь постоянно была нестабильной. Адвокаты по делам недвижимости не знали местонахождения Таинственных людей, а также их имен. Связь прервалась два года назад. Эшу следовало согласовать с одной из фирм расписание и оставить руководство к действию: "Если вы ничего не услышите от меня в течение шести месяцев, и так далее".

— Понимаю, — отозвался я. — Есть какие-то предположения насчет содержания писем?

— Из того, что мне говорил Михаэль письма полны вежливых предупреждений, наблюдений и просьб к Ровен и Михаэлю, чтобы они позаботились о детях. Эш был необыкновенно богат. По сути деньги перешли Ровен и Михаэлю, как опекунам Оберона, Лоркин и Миравелль.

— Здесь нет затруднений. Не знаю, вводили ли тебя в курс дела, но Ровен и Мона приносили громадную прибыль в увеличение наследства Мэйфейров. Ровен участвует в работе правления, инвестирующего благотворительные фонды Медицинского Центра, она чрезвычайно умный, твердо стоящий на ногах делец. Наверное, я пытаюсь донести до тебя, что состояние Мэйферов продолжает умножаться, несмотря на издержки, связанные с Медицинским Центром, нуждающимся на данный момент во все больших и больших вливаниях, а наследство Эша, без сомнения, попадет в распоряжение Мэйфейр и Мэйфейр.

— И ты думал, что должен мне это объяснение? — спросил я.

— В каком-то смысле, да, — сказал он. — Это ты освободил Талтосов. И, конечно же, ты можешь сообщить все это Моне, если всплывет вопрос. А я надеюсь, что так и будет.

Я кивнул.

— Раз уж мы затронули эту тему, — сказал он, — могу я спросить, что обеспечивает твою жизнь?

— Кровь, — сказал я.

— Нет, я имел в виду финансовую часть.

— Стирлинг, загляни в хроники и ваши файлы в Таламаске. Нищенствующие бессмертные — чепуха из низкобюджетных фильмов. У меня больше средств, чем я могу найти им применение. Ими управляют в Париже и Нью-Йорке смертные, которые знают меня по голосу. Когда же я выгляжу обтрепавшимся, то дело лишь в моральном упадке, и только.

— Очаровательно, — заметил он.

— Давай же, расскажи, что сейчас происходит, — сказал я.

— Хорошо. Ровен пропадает в лаборатории, где исследует тела, она едва заглянула в письма. Их сейчас прочитывает Михаэль. Он покажет мне их позже. Конечно же, Таламаска, побывав у Мэйфейров утром, просмотрела все компьютеры.

Эти компьютеры волей Эша — собственность Михаэля и Ровен. У нас не было выбора, кроме как сделать то, что мы сделали. Возможно, они позволят нам изучить материалы позже.

— Предприняли ли Мэйфейры какие-то действия, касающиеся самого острова, не допускать туда наркоторговцев?

— Они связывались со всеми полицейскими управлениями, контролирующими эту часть мира, я верю, но думаю, что все это довольно сложно. Мы предложили снова направить туда наших наемников. Они будут держать нас в курсе дела. Туда были также посланы какие-то собственные службы безопасности. Ну и было произведено что-то вроде зачистки. Очевидно, что катер и самолет были в собственности Эша. Этот Родриго, которого ты столь любезно уничтожил, был главной целью Управление по борьбе с наркоторговлей. Семья это выяснила, когда обратилась за защитой острова. Семья не сотрудничала с Управлением и не приглашала их. Все устроилось неофициально.

— Хммм… — я почувствовал некоторую неловкость, слушая об острове. Все эти джунгли. Если бы только у меня было время пройти через них.

— Где Талтосы?

— Ты хочешь короткий ответ или историю?

— Ты шутишь?

— Ну что ж, Миравелль и Оберон провели время до полудня на Первой улице в компании Долли Джин и Танте Оскар, — сказал Стирлинг. — Это было довольно забавно. Мне все время казалось, что у меня галлюцинации. Танте Оскар явно многие годы не покидала свои апартаменты во Французском квартале. Ты помнишь, что она одновременно надевает три-четыре платья?

— Разумеется, я помню, — сказал я. — Она распространяет обо мне злые слухи. Мне бы следовало ее образумить, но если ей действительно за сто лет, я могу спровоцировать у нее сердечный приступ.

— Верная мысль. Когда Долли Джин созвонилась с ней посредством знаменитого телефона из холодильника, она согласилась прийти на Первую улицу, если за ней пришлют машину, и она провела полдень с Долли Джин и Михаэлем развлекая "ходячих младенцев" историями, или с Миравелль и Обероном развлекая их, я не могу сказать точно, но мы с Михаэлем записали все для потомков. Миравелль была здорово шокирована тем, что говорили старые леди, с Обероном же сделалась истерика. Он решил, что это самые забавные человеческие существа, которых ему когда-либо доводилось видеть, и он притоптывал ногами и стучал по столу.