litbaza книги онлайнФэнтезиПепел Марнейи - Антон Орлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 123
Перейти на страницу:

Рис пошевелил пальцами правой руки. Пошевелил пальцами левой руки, потом пальцами ног. Все в порядке, ничего не отморожено… Темно, немного душно. Лицо щекочет мех. Такое впечатление, что какая-то огромная зверюга накрыла его своим телом – не придавила, а именно накрыла, вдобавок подсунув снизу лапу шириной с ковровую дорожку – и отогревает собственным теплом.

Зверь неопасный, дружелюбный. В общем, хороший. Рис зарылся поглубже в густой и длинный, как трава, мех и снова закрыл слипающиеся глаза.

Енага – типичный вазебрийский городок с трудолюбивыми и уравновешенными обывателями. Те не стали сбегаться толпами и показывать пальцами, увидев ранним утром на своих булыжных улочках мужчину и женщину, одетых несусветно по местным меркам: парочка то ли отстала от фургона бродячих циркачей, то ли сбежала из приюта скорбных разумом.

На них поглядывали с любопытством, но следом никто не увязался. Кто рано встает, тот в достатке живет, поэтому за работу, и нечего отвлекаться на ерунду.

Капитан городской стражи осведомился, кто такие. Ему положено.

Венуста, сносно изъяснявшаяся по-вазебрийски, коротко и учтиво изложила, в чем дело. Узнав, что перед ним не ошалевшие от «ведьминой пастилы» комедианты, а двое магов, только что из Хиалы, капитан стал сама обходительность и проводил их до дома господина Сигизмория, известного енажского чародея. С Сигизморием, плотным светловолосым северянином, посещавшим и Кариштом, и Эонхо, они были знакомы.

Достав из своей магической кладовой необходимые вещи, Венуста переоделась – естественно, после того, как приняла ванну в натопленной изразцовой комнате. В черной бархатной робе поверх нижнего платья цвета топленого молока, с кружевными манжетами навыпуск, жемчужной сеточкой на волосах и сдержанным изысканным макияжем, она, хвала Тавше, наконец-то стала похожа на самое себя, а не на ворох тряпок из захудалого ибдарийского гарема, пять штук за рафлинг в базарный день.

– Каков ваш прогноз насчет состояния наставника? – поинтересовалась она, с удовольствием выслушав добротные, как башмаки и зонтики работы здешних ремесленников, комплименты енажского мага, весьма сведущего в науке врачевания.

– Слома не произошло, хотя он был близок к этому. Н-да, если бы не чудо…

Сигизморий замолчал, скептически улыбнувшись. Венуста понимающе кивнула.

– Ему нужен покой, еще раз покой и восстанавливающие упражнения, – добавил северянин. – Прошу вас, расскажите о Созидающем.

– Я его не видела. Он спас меня и многих других, кто там был – вот и все, что я о нем знаю. Благодарение Милосердной Тавше, «пляска смерти» не успела меня коснуться.

Тривигиса погрузили в целебный сон, а Венусту хозяин дома потчевал ягодными настойками и сладкими печеньями, развлекал разговорами.

Рассказал о новоиспеченном местном феодале Фразесте эйд Сапрахледе, своем соседе. Несколько лет назад тот был купцом Фразестом Сапрахледом, любителем рискованных сделок, сулящих неслыханные барыши. Одну из этих сделок ему удалось-таки провернуть, тогда он купил у сребролюбивого господина канцлера мелкий дворянский титул – гирбау, то же самое, что в Ругарде шевалье – и загородный дом в окрестностях Енаги, после чего пустился во все тяжкие.

Нет, не разврат, хуже. В нем всю жизнь дремала любовь к странным прожектам, и, став благородным гирбау, старина Фразест наконец-то вовсю развернулся. Цель его прожектов одна и та же, весьма почтенная: сказочно разбогатеть.

В прошлом году он устроил у себя зверинец, выписал из южных стран десятка три специально отловленных камышовых котов, нанял примерно столько же бродячих бардов, и последние ежедневно и еженощно, сменяя друг друга, пели хвостатым пленникам сказания о Хальноре Проклятом. Не просто так, а с расчетом вернуть Стражу память и получить в награду заветный ключ от Сокровищницы Тейзурга. Когда Сапрахледу напоминали о том, что истинный Камышовый Кот заперт в Лежеде, он добродушно отмахивался: а чем Вышивальщик Судеб не шутит, вдруг повезет?

Несмолкающие хоровые завывания двуногих и четвероногих песнопевцев довели благородных соседей гирбау эйд Сапрахледа до белого каления, и однажды в его отсутствие кошачий притон разгромили. Зверью лесному чинить обид не стали, выпустили на волю – ну как и впрямь кто-то из них окажется Хальнором или его родичем? – а песнопевцев и слуг поколотили, клетки поломали, висевший в зале парадный портрет хозяина в золоченой раме хрястнули об стенку. Вернувшийся домой Фразест долго сетовал на человеческую косность и два месяца беспробудно пил.

Недавно он воспрянул духом и затеял новый прожект: сохранение продуктов за счет естественной живительной силы воздуха и солнца. Велел построить возле дома просторный сарай с большими оконными проемами без стекол, дабы развешанные там колбасы, копченые рыбы и сыры напитывались этой силой, как произрастающие на полях злаки, и за счет того сберегались от порчи. Если опыт удастся, он сказочно разбогатеет, барыши будут не хуже, чем упущенные из-за соседей-зложелателей сокровища Тейзурга.

– Мой загородный дом находится неподалеку от жилища этого оригинала. Если пожелаете, я с удовольствием покажу вам свою оранжерею. Лишь бы благоухание погибающих колбас Фразеста не испортило нам удовольствие от прогулки.

– Вы так любезны, почту за большую приятность. Думаю, это будет весьма познавательно, – чопорно и слегка жеманно ответила Венуста, в глубине души изнывая от собственной чопорности и жеманности.

Единственный человек, с кем она может просто быть собой, – это Рен, а со всеми остальными она словно зашнурована против воли в тугой корсет, неудобный и состоящий из множества ненужных деталей, и нипочем ей из этого корсета не выбраться, никакая Магия Красоты не поможет.

Как будто шел по кругу и в конце концов вернулся туда, откуда сбежал тринадцать лет назад. Гаяну было тошно. Не только в переносном смысле, у него отшибло аппетит и временами натурально подташнивало, особенно после того, как заметил Живодера и бредущего за ним, будто на незримой привязи, крестьянина из деревушки, возле которой разбили лагерь на ночь. Крестьянин был еще не старый, заплывший жирком, с добродушным сонным лицом и расчесанным нарывом на лбу. Больше его никто не видел. Оставшуюся за кустами кучу внутренностей растащили звери и птицы.

Когда эти двое проходили мимо, отдыхающие после марша солдаты старательно смотрели в другую сторону. Мало ли, кто и зачем идет мимо? Разве что прекратился на некоторое время смех, голоса зазвучали глуше.

«Будь ты проклят, – устало подумал вслед Гонберу Гаян. – И ты, Лорма, тоже».

Лорма бездну усилий положила на то, чтобы в Эонхо Гонбера принимали как нечто само собой разумеющееся. По ее настоянию тот посещал балы, официальные приемы, театры. Хорошо еще, что принцесса не додумалась вытаскивать Живодера на детские утренники. Ее высочество терпеливо и упорно приучало своих подданных к мысли, что Гонбер в великосветском салоне или на офицерской вечеринке – это в порядке вещей, он же неглупый собеседник, и на женщин производит приятное впечатление, и всегда готов помочь своим покровителям… А если кого-то из подданных вдруг недосчитались, а потом нашли в виде кучки кровавых ошметков – это тоже в порядке вещей, сам виноват, что не поберегся, умные берегутся.

1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?