– Как? – ахнула Лиум.

– Обыкновенно, как люди давятся, если кусок в горле застрянет.

– Да чем же он подавиться-то мог? Или чего жевал, покуда творил свою поганую волшбу?

– Правильнее будет спросить не чем, а кем. Нашелся здесь кто-то посильнее его… Прежде всего надо помочь наставнику!

Маг выглядел неважно, однако сознания не потерял. Его отвели в сторону от гомонящей толпы, усадили в тени дерева. Лиум сбегала к реке и намочила платок, чтобы обтереть ему лицо.

Сбросив атласное покрывало с вуалью – ибдарийские тряпки ей мешали – Венуста склонилась над Тривигисом. Оказывает первую магическую помощь? Пока она хлопотала, Гаян оглядывал, сощурившись, подернутое мутноватым маревом поле боя: апшанские ворота закрыты, постройки вдоль стены окутаны клубами черного дыма, к герцогу, запинаясь о трупы, спешат уцелевшие ругардийцы – можно считать, что победа все-таки за ними.

– Надо найти его… – требовательным надтреснутым голосом произнес Тривигис, и тогда Гаян оглянулся.

– Кого найти? – спросила Венуста.

– Созидающего… Того, кто заткнул бездонную глотку герцога Эонхийского.

– Вы же сами говорили, у нас в Сонхи больше не осталось Созидающих, – растерянно пролепетала Лиузама.

Она ничегошеньки в происходящем не понимала. Гаян, впрочем, тоже.

– Значит, я ошибался, и все ошибались. По крайней мере, один остался, и он сейчас где-то здесь, рядом с нами! Надо его найти…

– Как вы себя чувствуете, наставник? – суховатым озабоченным тоном осведомилась Венуста.

– Скверно. Герцог всю силу из меня вытянул досуха… Нет, не бойся, я не перестал быть магом, но я истощен, и мне понадобится время для восстановления. Как это, к Тейзургу, не вовремя… Сейчас главное – Созидающий! Откуда же он мог взяться, пришел извне через Врата Хаоса или очнулся от долгой спячки?

– Почему вы думаете, что это обязательно Созидающий, а не какой-нибудь чародей, просто более сильный, чем этот угробец с его хреноватыми плясками? – поинтересовалась Рен, то и дело бросавшая оценивающие взгляды в сторону побоища.

Там суетились над герцогом, собирали раненых – если допустить, что кто-то из них мог выжить в этой давильне, находясь поблизости от дорвавшегося Разрушителя. У апшанцев резервы, скорее всего, еще есть, но они больше не вылезут: вот-вот вернутся две сотни, водившие лошадей на ночной выпас, и тогда расклад будет совсем другой, даже с учетом постигшей герцога неприятности.

– Это могло получиться только у Созидающего, – ответила вместо Тривигиса Венуста. – Что может победить пустоту?

Никто не нашелся что сказать. Старший маг дышал тяжело, с присвистом, однако его потрескавшиеся темные губы загадочно улыбались.

– То, что ее заполняет, – с торжеством продолжила чародейка. – Рен, мы же играли в «камень, ножницы, бумагу»! А кто способен создавать то, что заполняет пустоту? Исход поединка Разрушителя и Созидающего непредсказуем, все зависит от личной силы каждого. Представьте себе глубокий колодец, и туда льется из кувшина тонкая струйка воды. Кувшин скоро опустеет, а для колодца это будет сущая капля – так могло бы выглядеть столкновение герцога Эонхийского и слабого Созидающего. А теперь представьте, что в тот же колодец хлынул водопад, и вода переливается через край, растекается поверху озером. Это было похоже на водопад! Тот, кто одержал верх над герцогом, обладает почти божественной силой.

– Без почти, – дополнил маг. – Учитывая, что с герцогом избегают связываться даже боги, опасаясь, что он их проглотит. Мне необходимо поговорить с тем, кто это сделал. Надо найти его… или ее…

– Разве женщины бывают Созидающими? – удивилась Лиум. – Я-то думала, нет.

– И Созидающие, и Разрушители, и Порождающие могут быть в человеческом воплощении как мужчинами, так и женщинами, – скороговоркой объяснила Венуста. – Наставник, мы постараемся его разыскать.

– И Кеви тоже, я непременно выведаю, что для него самое главное, я же должна хоть в яишню расшибиться, а сделать для него самое главное…

– Конники возвращаются, – заметила Рен, всматриваясь вдаль. – Лорма, кстати, была с ними. Она тоже захочет разобраться, кто уходил герцога, и в первую очередь притянет к ответу всех магов, какие найдутся. Вен, ты говорила, тут рядом есть Врата Хиалы? Вы с господином Тривигисом лучше уходите. Вернетесь потом, когда буча уляжется.

Врата Хиалы представляли собой неприметную издали каменную арку в середине круга, выложенного неровными плитами. Туда уже спешил кое-кто из южан – тоже маги, и тоже поняли, что пора уносить ноги.

Венуста могла защитить от напастей Хиалы лишь одного спутника. Айвару она велела оставаться здесь и беречь Лиузаму, хотя это еще вопрос, кто кого будет беречь. Лиум и песнопевец забрались в утлую лодчонку без весел, найденную в тростниках. Дырявое суденышко само собой заскользило по сверкающей на солнце мутной глади – Ибда позаботится о Морской Госпоже.

Рен и Гаян, стоя в стороне от толпы, смотрели на сияющее сквозь дымную пелену утреннее небо над апшанской стеной и на приближающихся всадников. Они собирались сыграть в другую игру. Зря, что ли, Рен пила рату с герцогом Эонхийским?

Влип, как дурак. Ну да, он только что чуть не умер, и голова едва соображала, но можно было и не влипнуть. А теперь валяйся, связанный, на затоптанной палубе скрипучей речной лоханки, уплывающей все дальше от того берега, где остались Тибор и тролли.

Во время «пляски смерти» погибли Зудру, Онук, Храрасли и Титабу. Еще двое, Джилоху и Чикарб, потерялись в сутолоке, пока отряд выбирался из гущи чужой битвы. Хорошо, что уцелели Тынаду и Мунсырех, они нравились Рису больше всех.

Шаману было худо. Тибор, перемазанный кровью и желтоватой пылью, торопливо приготовил для него какое-то зелье, накапав из склянок. Тряпка, намотанная на левую руку Тибора, намокла и набухла, он не обращал на это внимания. Рану стоило перевязать по-настоящему, а перед тем хорошенько промыть, и Рис отправился с опустевшей фляжкой за водой: река – вот она, в двух шагах. Водица там не ахти какая, но у них есть толченый корень сереброцвета: щепотки хватит, чтобы мутная жижа сделалась кристально чистой, как из родника.

Рис вконец обессилел, словно после жестокой драки или изнуряющего спора, колени и руки дрожали. Он ведь на волосок разминулся с погибелью. Еще самая малость – и канул бы в этот бездонный зев, где нет ничего, кроме выстуженной тоскующей пустоты. Если бы не сопротивлялся из последних сил, его бы наверняка туда утянуло. Очень вовремя все закончилось… Почему вдруг закончилось, что спасло его и остальных, этого Рис так и не понял. Может, Мунсырех объяснит, когда придет в себя.

– Э-э, мальчик! – окликнули на ломаном ругардийском. – Иди, помогай нести дама, сама не идет, помогай, пожал-ста!

Какие-то южане. Двое мужчин, три женщины – последние чувствуют себя неважно, то есть находятся в почти бесчувственном состоянии. Ибдариец, позвавший Риса, махнул рукой в сторону деревянного причала, где были привязаны лодки и красочно размалеванные суденышки покрупнее.