– Ш-ш-ш, – посмеивается Джош.

Я начинаю шататься, он покусывает мою шею. Я сжимаю его сильнее. Мы оба напряженно вытягиваемся и достигаем оргазма буквально в один и тот же момент. Словно лопается и раскрывается созревший для цветения бутон. Щека Джоша прижата к кафельной плитке у меня над головой, мы молча глядим друг на друга и дрожим. Странно наблюдать, как каждый из нас распадается на части. У меня такое чувство, что я могла бы привыкнуть к этому.

Вероятно, не существует способа адекватно завершить момент, подобный этому. Как вернуться к реальности? Здесь нужно повесить памятную табличку.

– О черт! Скоро завтрак. Нам нужно торопиться. Мне надо собрать сумку.

– Давай пропустим его. – Рука Джоша резвится на изгибе моей талии и бедрах. Вверх, вниз, внутрь, наружу.

– Твоя мама будет нас ждать. Пошли.

– Нет, – недовольно подвывает Джош, и его руки блуждают по моим плечам.

– Нет, – вторю ему я и выбираюсь из-под душа, уворачиваясь от его рук. Заматываюсь в полотенце и проверяю, сколько времени, взглянув на часы у кровати.

– Давай, давай. Пятнадцать минут. Поторапливайся.

– Я забронирую номер еще на сутки. Мы можем оставаться здесь часами. Мы можем здесь жить.

– Джош, мне нравится твоя мама. И я не знаю, правильно ли то, что я хочу ее порадовать, я ведь не уверена, увидимся ли мы еще когда-нибудь. Она скучает по тебе. Может быть, в этом и состоит моя роль в эти выходные – заставить тебя снова быть с семьей.

– Как мило. Заставлять меня делать то, чего я и сам хочу. И разумеется, вы еще увидитесь.

– Отлично. Давай рассуждать так: меня пригласили на завтрак и я иду. Умираю от голода. Ты высосал из меня всю энергию сексом. А сам делай что хочешь.

Я успеваю накрасить ресницы и половину верхней губы «Огнеметом», после чего Джош встает у меня за спиной, и я смотрю на наше отражение в зеркале.

Разница между нами никогда не была столь контрастной или чувственной. Контраст между мной и его мускулистым великолепным телом едва не лишает меня решимости. Джош убирает с шеи мои волосы и пригибается ко мне, целуя. Мы встречаемся взглядами в зеркале, и я издаю прерывистый вздох.

Хочется сказать ему: «Да, сними эту комнату до конца наших дней. Если бы у нас было больше времени, я сделала бы так, чтобы ты меня полюбил». Осознание этого берет за горло.

Надо быть слепой, чтобы не увидеть огонька обожания в глазах Джоша, который загорается, когда он крепче обхватывает меня руками и начинает целовать в шею. Только дожив до тысячи лет, я забуду эти поцелуи. Это свежий бутон, который в один прекрасный день превратится во что-то волшебное, но у меня большие сомнения, сможет ли он распуститься и выжить в реальном мире. Этот пузырь, в котором мы находимся, не реальность. Я бы хотела, чтобы он был реальностью и мы жили в нем. Надо сказать все это вслух, но у меня не хватает смелости.

Я закрываю глаза:

– Мы можем позавтракать, а потом на бешеной скорости вернуться к тебе домой.

– Отлично. Красивая помада, между прочим.

Я докрашиваю губы и один раз промакиваю их. Джош берет у меня салфетку, не успеваю я ее скомкать, расправляет и держит перед собой, любуясь.

– Как сердце.

– Может, купишь маленький белый платочек, и я поцелую его для тебя. Будешь меня вспоминать. – Я игриво подмигиваю ему, чтобы поддержать шутливый тон разговора.

Саркастический ответ, которого я ожидаю, не звучит, вместо этого Джош разворачивается и выходит из ванной. Когда я тоже появляюсь оттуда, зажав под мышкой косметичку, он уже одет в джинсы и красную футболку.

– Никогда не видела тебя в красном. Как это получается, что тебе идет любой цвет радуги?

Джош кладет мой мобильник рядом с сумочкой и белой розой, которую вытащил из петлицы на лацкане пиджака.

– Это ты так считаешь. – Он застегивает молнию своей сумки и стоит у окна, глядя на воду.

Я вытаскиваю из багажа джинсы и черный кашемировый свитер. Хорошо, что я их взяла с собой. Здесь прохладно и свежо. Я к такому не привыкла. Джош не смотрит, как я одеваюсь. Немного подскакиваю, чтобы застегнуть штаны, он не оборачивается. Громко брызгаю духами в ложбинку между грудей, ноздри у Джоша ни капельки не раздуваются.

– Завтрак пройдет отлично.

– Да, конечно, – едва слышно отзывается он.

Надеваю туфли без каблука и решаю оставить волосы небрежно скрученными в большой влажный узел. Подхожу сзади к Джошу и обнимаю его за талию, прикладывая щеку пониже его лопатки.

– Скажи мне, что не так.

– Я приятель на одну ночь. Именно этого я стремился избежать. Хотел построить что-то более основательное, чем просто удовлетворить тебя.

– Нет! Эй! Чем я дала тебе повод так думать?

Я тяну Джоша за локоть, пока он не поворачивается ко мне.

– Ты постоянно говоришь так, словно все уже закончилось. Отпечаток губ, по которому я буду тебя вспоминать? Мне это понадобится, да?

– Нам недолго осталось работать вместе.

– Не для того я столько времени хотел тебя, столько вытерпел и от столького отказался, чтобы получить тебя на одну ночь. Этого недостаточно.

Конечно, он прав. Исход собеседования висит над нами, как серп. Я вдруг теряю выдержку.

– Я могу остаться у тебя сегодня? – Другие слова в голову не приходят. – Могу я спать в твоей постели?

– Думаю, да, – уныло произносит Джош, и я тяну его за шлевки джинсов к чемодану.

Смотрю на кровать. Как могло столь многое измениться в таком ограниченном пространстве? Может быть, Джош думает о том же. Он целует меня в лоб так нежно, что я ощущаю пощипывание слез.

Краем глаза кошусь на счет, когда мы выписываемся из отеля. Этот волшебный номер стоил примерно столько, сколько я плачу за квартиру в неделю. Джош ставит на чеке размашистую подпись, как Зорро, и привлекает меня к себе. Моя щека оказывается прижатой к его великолепным грудным мышцам.

– Хорошо провели у нас время?

Элегантная, ухоженная девушка за стойкой, проводя регистрацию отъезда, улыбается Джошу чуть шире необходимого. Кажется, она намеренно не замечает моего присутствия, а может, просто зачарована. Я рассматриваю ее прическу: светлые волосы гладко зачесаны назад и изящно скручены. Бледно-розовая помада слишком контрастирует с загаром. Гостиничная Барби.

– Да, спасибо, – с отсутствующим видом отвечает Джош. – В душе отличный напор воды.

Я вижу, как уголок его рта приподнимается, складка, очерчивающая улыбку, углубляется.

Девушка явно представляет себе этого красавца в ду́ше. Ее глаза перебегают от Джоша к экрану компьютера. От экрана – к лицу. Она скрепляет бумаги степлером, складывает их и ищет красивый маленький конвертик, хотя постоялец, которого обслуживали у соседнего окна, ничего такого не получил.