— Так куда же ты, Ксюша? — вежливо поинтересовался Заноза, обмазав диковатым взглядом ее ладную фигуру.

— На кудыкину гору, там меня дожидается один очень милый маркиз. Он обещал мне купить замок на Лазурном побережье. Так что желаю вам мило провести время, ребята!

— Может, тебе провожатого дать? — заботливо поинтересовался Заноза.

— Ну что ты, разве меня кто-то осмелится тронуть, это честную барышню-то? А потом, Заноза, ты, видно, позабыл, я ведь Ксюша с Грузин!

— И то верно. — В голосе уркача прозвучали уважительные нотки.

— А если все-таки встретится насильник, так я не буду отказываться от удовольствия, — неожиданно весело закончила девушка и заторопилась по узкой аллее.

— Вот стерва! — выругался барон.

— Это ты напрасно, барин, — протянул с упреком Заноза. — На вид-то благочестивый, а сам такими поносными словами выражаешься. Просто каждый своим ремеслом занимается. Я вот копейку на большой дороге с купцов трясу да головы им отворачиваю. А Ксюша клиентов заманивает да нам их сдает. Так что ей еще спасибо сказать нужно. А ты что думал, барин, за просто так такую красотулю мять можно? — неожиданно поинтересовался Заноза. — То-то!

— Господа, давайте с вами поговорим откровенно, — заторопился Лесснер. — Я вижу, что вы люди серьезные. Я тоже умею держать слово. Поверьте, я человек состоятельный и сумею вас по-настоящему отблагодарить. Сколько вы хотите за мое освобождение? Сто тысяч?.. Двести тысяч?.. Называйте любую цену, я весь к вашим услугам, — обернулся Лесснер к троим мужчинам, стоящим за его спиной, как бы желая заполучить в их лице поддержку.

— Что же ты нас, барин, обижаешь? — с укоризной протянул Заноза. — Неужели ты нас за каких-то мелких мазуриков принял. Я же сказал тебе, что мы убивцы и по мелкому делу не промышляем.

— Что вы от меня хотите?

— Ты бы нам шифр сказал от своего хитрого сейфа!

— Что?! — выдохнул Лесснер.

— А чего ты так кипятишься, барин? Ой, напрасно, я тебе скажу, ой, напрасно! Ты ведь меня очень огорчить можешь, — мягко укорил Заноза Лесснера. — Ночь-то тихая, глухая, разбойная, прямо тебе скажу, а вокруг ни души. Как бы ненароком чего дурного с тобой не приключилось.

— Я не знаю шифр сейфа!

Заноза сделал вперед шаг, заставив барона слегка попятиться.

— Напрасно ты так с нами шутейно, барин, чай, мы не дураки какие. А потом об этом сейфе ты Ксюше рассказывал. Говорил о том, что, кроме тебя, шифр сейфа еще три человека знают.

— Мерзавка! — заскрежетал зубами барон.

— Вижу, короткого разговора у нас с тобой, барин, не получается. Жаль. Вот что, робята, кидайте барину мешок на голову. А ты не шибко-то ерепенься, — строго наказал Заноза, — а то поленом по макушке получишь.

Трое грабителей, стоявших до этого за его спиной неподвижными чурбанами, разом зашевелились и угрожающе обступили Лесснера. Только теперь барон заметил, что один из них сжимал в руке мешок, у другого была длинная веревка.

— Господа, давайте по-хорошему. Господа, давайте поговорим без насилия.

— Барин, ты бы уж не шибко кричал, — сердечно посоветовал широколобый с короткими руками, — в этой глухомани тебя никто не услышит, а нам неудобство доставить можешь. Мы же люди беспокойные и одной оплеухой не обойдемся. Так что посиди себе смирнехонько в мешке. Не прими за оскорбление.

— Ну что застыли, идолы окаянные! — прикрикнул на разбойников Заноза. — Перед барином меня позорите! Кидайте господину мешок на голову.

Лесснер руками пытался защититься от пыльной мешковины, но короткий удар в живот заставил его крепко задуматься о глотке воздуха, и он отчаянно зашевелил губами, пытаясь заполучить в легкие живительную порцию кислорода…

Откуда-то сверху раздавался размеренный бас Занозы, для которого подобный разбой являлся обыкновенным делом, точно таким же, как для самого Лесснера субботние вояжи в ресторан «Яр».

— Ты уж не больно шибко-то усердствуй. Старик-то немощный. Так ведь и помереть может, не хотелось бы еще одно убивство на себя брать. Упаси господи мою грешную душу, — тяжко выдохнул разбойник, видно вспомнив зараз всех невинноубиенных.

Лесснер ощутил тухловатый картофельный запах. Крепкая веревка стянула руки у туловища, и двое молодцов под грубоватое напутствие Занозы с негромким чертыханием забросили его на плечи.

— В повозку его, да не расшибите! Это вам не мешок с деньгами, а банкир, — грубовато пошутил Заноза, — прошу не путать.

Раздался негромкий смех, и в следующее мгновение старик почувствовал, как его опрокинули на что-то жесткое.

— Пошла, родимая. Но! — раздался голос Занозы.

Под Лесснером что-то протяжно заскрипело, очень напоминая стон рассохшихся половиц, а потом он понял, что его куда-то увозят.

Дорога казалась бесконечной, а когда он вновь услышал голос разбойника: «Тпру, стоять, милая, вот мы и приехали!» — показалось, что они подъехали к вратам ада.

— Вот что, други, — продолжал басить Заноза, — скидайте с него мешок, да поосторожнее!

С Георга Рудольфовича стянули мешок.

— Господи! — невольно выдохнул он.

Разбойнички завезли его на старое заброшенное кладбище. Покосившиеся и почерневшие от безвременья кресты представляли унылое зрелище. Некоторые могилы были разрыты, и, глядя на комья слежавшейся земли, охотно верилось, что по ночам упыри покидают склепы, чтобы сполна подышать вольным воздухом.

Разбойники подтолкнули банкира к одной из могил.

— Посмотри сюда! — приказал Заноза, ткнув пальцем в самое дно ямы.

Георг Рудольфович, преодолевая в себе страх, заглянул в глубину ямы. Она была большой, метра два с половиной, самое дно устилала темно-красная глина. Борта ямы слегка осыпались, смешавшись с черноземом.

— Нравится? Это твоя могила, Лесснер! — почти дружески сообщил Заноза. — Вижу, что впечатляет: рожа у тебя больно кислой сделалась. Видно, не приглянулась покойницкая яма. А ты думал, что тебя похоронят в родовом склепе и многочисленная родня будет приносить на твою могилку цветы? — Заноза печально вздохнул. — Мы предполагаем, а Бог располагает. Ты думаешь, я рассчитывал когда-нибудь убивцем быть? Нет, господин хороший, так оно само вышло. Убивать мы тебя не станем, — махнул рукой Заноза, — так и быть уж… Мы тебя живого в гроб положим. Лежать тебе будет неудобно поначалу, будешь ворочаться. Оно и понятно, гроб ведь не бельэтаж, а потом уляжешься поудобнее, положишь руки на живот, да и заснешь навеки. Ну так как, господин хороший, вспомнил номер сейфа или опять на беспамятство жаловаться станешь?

— Господа, поймите меня правильно, это не только мой секрет, — как можно дружелюбнее начал Лесснер. Он слышал о том, что грабителей следует разговорить и тогда есть шанс не только уцелеть, но и спасти сбережения. Вот только беседа получается мрачноватой. Лесснер не отводил глаз от занозистых стенок гроба. Скорее всего, это был самый обыкновенный ящик, в котором городские дворники любят держать нехитрую утварь — лопаты да метлы. — Я связан определенными обязательствами…