— Солдаты все забрали, даже селян увели.

— Они их на границу сгоняют, чтобы живой заслон был от монстров.

— Пожрать бы…

— Дойдем до леса, сообразим. Отсюда валить надо, солдаты могут вернуться.

— Они ж всё вычистили!

— Всё, не всё, но ходят. Таких, как мы, выискивают.

Мужчины развернулись и, полностью забыв про девушку, направились вон из деревни. С их затылков тянулись тонкие голубые нити, и, проследив, откуда они идут, обнаружила Оракула. Покинув вслед за ней подвал, он держал руку прямо и словно гипнотизировал ею удаляющуюся парочку. На его бледном лице отчетливо было видно кровь, что тонкой струйкой стекала из носа и капала на и без того грязную рубаху.

— В подвале, — Оракул облизнул пересохшие губы, — стоит защита. Там тебя не найдут. Спрячься. Солдаты рядом.

Сам парень при этом повалился на колени и опустил руку. Девушка, проследив за мужиками, что уходили из деревни, увидела, как их окружили с десяток мужчин, что были в старомодных зеленых одеждах и вооруженных небольшими мечами.

— Уходи, — еле слышно прошептал Оракул, — я не смогу отослать прочь столько человек разом. Тебя найдут…

Решив, что сожалеть о своих поступках она будет позже, Ника поднырнула под руку парня и помогла ему встать. В ее мыслях она была чуть ли не супервумен, которая может одной рукой поднять мужчину и на удивление, особого веса, поднимая парня, не почувствовала и ободрилась.

— Не магич, — простонал парень. — Сил на защиту не хватит.

Не совсем понимая, о чем речь, Ника уже знакомой тропкой вернулась к подвалу, парень, кажется, снова потерял сознание, так как рухнул головой вниз и, сшибая остатки горелой лестницы, замер. Шум привлек солдат, и девушка, спрыгнув к оракулу, передвинула несколько досок, прикрывая парня и вход в подвал. Но, осмотревшись, поняла, что парень слишком большой, дверь сияет черным провалом, который трудно не заметить, а сама Ника просто не успевала спрятаться, не желая оставлять парня. Все, что она могла, это молиться, чтобы солдаты не заметили её убежище. И, кажется, это сработало. Мужчины смотрели прямо на нее, оглядывали паленые доски, тихо переговаривались, размышляя, что могло издать такой шум. Девушка от страха перестала дышать, но солдаты, так и не заметив её, развернулись и ушли. Только Ника хотела облегченно вздохнуть, как раздался приказ разбить стоянку и приготовить палатки. По тихим разговорам «гостей» скоро должен был начаться дождь, и отряд решил переждать его здесь.

Осторожно убрав доски, Ника втянула парня в подвал и закрыла дверь. Та была вся обгоревшая с внешней стороны и мало походила на дверь, так как ручка, видимо, или расплавилась, или отвалилась при действии огня. Зато с внутренней, стоило Нике ее закрыть, появился синий сияющий рисунок, и, коснувшись его, девушка поняла, что это защита. Пока она на месте, никто не сможет пройти в подвал.

Получается, Оракул защищал ее…

Не опасаясь больше шума, Ника оттащила парня на мешки. В них было насыпано зерно, и они хоть немного предохраняли от подвального холода. Потому девушка потратила немало сил, чтобы затащить на них Оракула. Магический огонек по-прежнему крутился вокруг. Когда Ника пожалела, что у нее нет воды и одеял, подлетел к мешку, что раньше принес парень, и стал явно привлекать к нему внимание девушки. Решив, что не будет ничего плохого, если она осмотрит его вещи, к своей радости нашла пару тонких одеял и кувшин с водой, запечатанный явно с помощью магии. Укрыв парня и осторожно напоив его, завернулась во второе одеяло и села рядом. Сбегать она передумала. Её спутник был слишком слаб, чтобы причинить ей вред. А еще он явно помог ей с теми мужиками, что собирались её «согреть». Потому Ника решила дождаться, когда ее спутник придет в себя, и расспросить его, что происходит. Может, он даже знает, где сейчас Рэтмир, и сможет отвести ее к нему. Очень бы хотелось.

Вечный лес

Смех рассыпался солнечными брызгами воды. Стройная девушка пыталась наполнить кувшин, а Лесар, управляя потоком, убирал воду в сторону, не желая, чтобы его любимая напрягалась. Девушка смеялась, брызгалась в Оракула…

От этого воспоминания сердце Лесара сжалось в груди. Это был сон, сладкий, упоительный сон, то мгновение счастья, которое он не смог уберечь. Происходящее застыло, и Оракул сторонним наблюдателем двинулся к девушке, стараясь рассмотреть ее получше. Столько времени прошло, он помнил золото волос, голубизну глаз, но совсем позабыл нежность ее кожи, трепет ресниц на щеках. Легкий румянец, непослушный завиток челки, выбившийся из прически, контур губ, так манящий его всё время, и нежный голос, в то утро сообщивший ему, что он станет отцом. Это был самый счастливый день в его жизни. Они собирали травы, готовились к ярмарке, и он внимательно следил, чтобы его любимая берегла себя и их ребенка…

Краски замершей перед ним сцены меркли, как меркло то счастье, что разрушили люди. Они пришли на следующий день, закутанные в балахоны с магической защитой, окружили стоянку и напали. А он, упоенный своим счастьем, даже не думал, что его могут отнять. Разрушить те, кому он никогда не желал зла.

Момент плена единственное, что он помнил до мельчайших подробностей. Каждая эмоция вошла острым гвоздем в его сердце и теребила его раны. Нож у горла его любимой смял все его сопротивление. В ее глазах плескалось отчаяние, но она ничего не смогла сделать, когда железный ошейник захлопнулся у него на шее. Лесар очень хорошо помнил мага, держа в руках жезл, он проверил им сначала парня и, подтвердив, что тот Оракул, шагнул к любимой.

О чем он думал в тот момент? Только не это?! Только бы его ребенок не отозвался на его магию? Только бы они отпустили его любимую? Нет. Его мысли испуганно замерли, видя, как любимая стала сопротивляться. Несмотря на нож у горла, она извернулась и, что есть силы, укусила держащего ее мужчину за руку. Его поразило, с какой силой она это сделала. Та, что боялась потревожить покой пчел, до крови укусила человека, что напал на нее. Кровь с руки отпечаталась у нее на губах, и крик гнева разлетелся по лесу.

Они метнулись к ней все разом. Один замахнулся, чтобы снести ей голову, второй ударить в живот, третий доставал плеть, и Лесар понимал, что за каждую каплю крови его любимая вынуждена будет рассчитаться сторицей. Говорят, ошейник лишает магии, парализует все потоки и не дает им вырваться сквозь кожу, но видя, как его жене угрожают, Лесар смял сопротивление и за секунду до столкновения магов с женой, спрятал ее. Её тело просто осыпалось искристой крошкой на траву и мох, а маги повалились сверху, не встретив сопротивления.

Его били долго, но он не собирался на это реагировать. В его сердце жила радость, что он смог сохранить, уберечь своих любимых, и они остались на свободе. Его не стали лечить, маги, полные ненависти, отправили Оракула в кристалл. Выставили на площади, где каждый желающий мог воззвать к его силе, не подозревая, что тем самым оголяет боль тела и ран, что нанесли Оракулу перед заключением.