– Да? Как жалко… А я надеялся, что все будет просто, – во тьме показался ряд острых белых зубов, что изобразили улыбку хищника. – И чего же ты хочешь?

– Ты избавляешь больных от чумы и останавливаешь ее распространение, – могильный холод пробежался по телу, но я не позволил себе даже вздрогнуть. Нужно продержаться до конца.

– А что я получу взамен? – кроваво-красные огни оказались слишком близко, а я чувствовал кожей неприятное дыхание проклятия. Словно пепел, что заполняет легкие, а потом оседает там, не позволяя вдохнуть.

– Назови свою цену.

– А ты мне нравишься! Еще никто не держался так стойко рядом со мной. А насчет цены… Дай подумаю… – существо снова расплылось в оскале и облизнуло клыки черным раздвоенным языком. – Я смогу запросто остановить распространение, но чтобы излечить больных, мне понадобится твое тело. А свою цену я назову позже, когда мы со всем покончим. Если ты выживешь.

– Идет, – обдумав его предложение, согласился я. У меня все равно нет другого выхода. Даже эта сделка – всего лишь иллюзия выбора.

– О-о-о! Ты не пожалеешь, дружище! – что-то похожее на холодную руку вцепилось в мою, пожимая. Сделка заключилась, а я даже не представлял, какую ошибку совершил.

Я помню этот запах. Запах сгоревшей плоти, запах крови на моих руках, запах дыма, что, казалось, объял весь мир… Я помню крики ужаса и отчаяния, что до сих пор разъедают мою душу в кошмарах… Помню дорогу из трупов, что тянулась за мной…

Проклятие не обмануло. Он остановил распространение и избавил больных от мучений… Вот только какой ценой… Убил всех, кто был заражен… Убил моими руками…

Я не смог совладать с ним, я был слишком слаб, чтобы хоть как-то препятствовать ему. Я бы уничтожил весь род василисков сам, если бы меня не остановила она…

Я держал ее хрупкое, по сравнению со мной, тело в воздухе, впиваясь отросшими когтями в шею. Она кряхтела, царапая мою руку, длинные черные волосы выпали из сложной прически и разметались по совершенному лицу, бордовое платье, обтягивающее красивую фигуру и округлый живот (мама была на 6 месяце беременности), порвалось и где-то подпалилось, превращаясь в лохмотья, а в красных от природы и от слез глазах виднелось мое отражение. В моем взгляде читалась жажда убийств и крови, а противный, злобный оскал изуродовал лицо.

– Г-гравис… это… кх, – рука сжала тонкую шею сильнее, наслаждаясь болью жертвы, – не ты! Гравис! Приди в себя! – крикнула она, чтобы в следующий момент заскулить от боли.

– Вот что за глупая женщина? – произнес мой голос. – Ты же двоюродная сестра императора! Неужели не понимаешь, что твоего любимого сыночка больше нет? Убью вас всех, а потом его, чтобы он успел помучаться. Вот будет весело!

– Гравис! – крикнула мама из последних сил, пытаясь достучаться до меня.

"Мама?" – откликнулось сознание, заключенное внутри живой клетки. Я мог лишь наблюдать, но не управлять… Я уже отчаялся найти выход из собственного тела. Из собственного кошмара. Я не смог спасти свой народ… Я был слишком слаб…

– Гравис, я знаю, что ты меня слышишь! А-а-ай! – этот ублюдок ударил маму в живот, из-за чего по ее щекам покатились слезы, а руки обхватили пристанище плода, пытаясь его защитить. Впервые она пыталась его защитить за все это время… Болезнь не позволяла ей делать этого раньше. Видимо, маме удалось вернуть рассудок на некоторое время… В то время, как я потерял свой…

– Вот же неугомонная! – с отвращением выплюнуло проклятие и со всей силы швырнуло женщину на пол, отчего она закричала. – Смирись уже! – он пнул ее ногой по животу. – Твоего! Сына! Больше! Нет! – каждое слово переходило в удар и плач, отражающийся от стен.

"ОСТАНОВИСЬ!" – я вырывался из тела, желая прекратить страдания матери. Контроль над нашим пристанищем не поддался мне так легко, но я смог попрепятствовать этому ублюдку.

– Да неужели? – прошипел паразит, пытаясь вернуть себе власть. – Ты смеешь сопротивляться? Все кончено! Ты убил всех, кто был тебе дорог! ТЫ ПРОИГРАЛ! СИДИ И НЕ РЫПАЙСЯ!

"ЕЩЕ НЕТ!" – и все силы, что были у меня, я потратил на изгнание проклятия.

Цепи, обвивающие мою душу, словно начали душить меня, не позволяя вырваться, но мое упорство было сильнее.

Мама… Больше всего на свете я хотел спасти ее и своего брата. Все это изначально планировалось, чтобы она смогла спокойно родить ребенка в мирное время. Ради нее я отправился на войну с эльфами, чтобы мой брат, когда разлепит глаза, увидел голубое небо, а не горы трупов. Чтобы мама была спокойна… И именно из-за нее я все бросил и начал усиленно искать способ избавиться от проклятия, хотя до этого действовал в перерывах между сражениями.

А сейчас, этот подонок забирает у меня всех, кого я любил… Друзья, родственники, отец и теперь… мама. Та, кем я дорожил больше всех на свете… Та, которая и была для меня светом…

Послышался треск и звон, словно падают тяжелые кандалы, тело налилось свинцом, не позволяя мне пошевелиться, а каждое движение, каждая попытка отзывалась болью, будто меня держат в тисках. Дрожащая рука сжалась в кулак, а ноги, усилием воли, сделали 2 шага назад. Боль. Это всего лишь боль, которая необходима…

– Какой хороший сыночек, – сквозь стиснутые зубы, сказал голос проклятия, который наложился на мой, превращая звучание в какофонию. – Сколько бы ты не сопротивлялся, ты не мог одолеть меня, а теперь даже пытаешься вырваться? И все ради любимой мамочки. КАК МИЛО! – резко перехватив контроль, он подошел к матери и…

"НЕ-Е-ЕТ!" – внутренне закричал я, чувствуя, как скатывается по ладони, пальцам, когтям горячая кровь…

Моя рука пронзила мамин живот, убивая брата и подписывая смертный приговор матери… Она истошно заревела, отхаркивая кровь и держась дрожащими руками за мертвый плод, у которого голова была отдельно от тела…

Мама…

Сколько раз она меня защищала от придирок отца, которые часто переходили в побои. Сколько раз, когда я получал раны, начиная от ушибов на коленке в детстве и заканчивая серьезными разрывами плоти уже во взрослом возрасте, я бежал к ней за помощью. К лучшему лекарю, который избавлял не только от физической боли, но и от душевной. Я старался оправдать желания отца, я был идеален во всем и лишь она знала все мои печали. Лишь она была рядом. Родная, настоящая, а не со лживой улыбкой. Пока все хвалили меня за многочисленные достижения, она любила меня просто так. Просто, потому что я есть. Просто, потому что я такой. Немного отчужденный, часто слишком серьезный, требующий от себя невозможного, но мечтающий, иногда витающий в облаках, думая, как все могло бы произойти. Выдумщик, что был хорош не только в сражениях, но и в науке, придумывая