— Забирай вправо! Быстро! — заорал Мунги.

К сожалению, он подал команду на местном диалекте, и я, понятное дело, замешкался. А когда разобрался, что к чему, было уже поздно. Тучный водяной носорог одним рывком достиг нашего плота, яростно боднул его головой, и раздался очередной вскрик. На этот раз в воду свалился Омоло, а наш плот закружило и накренило. Упав плашмя и вцепившись в прутья настила, свободной рукой я полез за револьвером. Конечно, следовало бы полоснуть по этой агрессивной лягушке из BXP, но автомат, увы, висел за спиной, а ситуация требовала оперативности. Когда револьвер оказался в руке, я, изловчившись, повернулся набок и тут же увидел прямо перед собой угрожающе распахнутую пасть животного с зубами такой величины, что у меня волосы встали дыбом.

Мысленно обругав всех известных натуралистов, утверждающих, что гиппопотам — существо мирное и даже пугливое, я торопливо, почти не целясь, выпустил в эту пасть все патроны. Гиппопотам свернул в сторону и, обливаясь кровью, закрутился на воде в смертельной агонии. Однако радовался я напрасно — из зарослей выплыли еще пять его сородичей! Очередной мощный толчок — и вот уже, нелепо раскинув руки, за борт полетел я сам. Крики собратьев по несчастью, утробное фырчанье разъяренных животных, звучные шлепки по воде — всё слилось в единую сумасшедшую какофонию. Совершив несколько отчаянных гребков, я достиг-таки берега и выбрался на песок, попутно обнаружив, что револьвера у меня уже нет. Что ж, тогда свое веское слово должен сказать автомат! Судорожно вцепившись в BXP, я стал прицельно всаживать очередь за очередью в жутко ревущие слоноподобные туши, и под таким огневым прикрытием моим спутникам удалось наконец вытолкать плот с панически голосящим дядей на прибрежный песок.

Спешно оттащив плот подальше от опасного берега, мы подсчитали потери. Из трех винтовок, добытых в свое время с риском для жизни, под воду ушли две. Бесследно исчезли также два калебаса с водой, котелок и сумка с продуктами. Спасти удалось только мешки с личными вещами, а весь наш боевой арсенал состоял теперь лишь из моего автомата с двумя магазинами, карабина с несколькими патронами и кинжала Мунги. По счастью, остров изобиловал змеями, так что Омоло, поохотившись привязанным к палке ножом, обеспечил нас вскоре достаточно сытным обедом.

Расправившись с шашлыком из обугленных кусочков несоленого змеиного мяса, часа два мы потратили на поиски затонувших вещей, но в итоге отыскали лишь котелок. Впрочем, в сложившейся ситуации и ему были чрезвычайно рады. Однако о послеобеденном отдыхе теперь, конечно, не могло быть и речи.

Воспользовавшись тем, что негостеприимные гиппопотамы сместились ниже по течению, мы загрузились и отправились дальше. Над застывшей мертвенно-темной гладью реки сгустилось душное марево, и, чтобы не потерять сознание, приходилось то и дело обливаться водой. Возможно, именно эти производимые нами невинные всплески и привлекли вскоре внимание новых бестий — крокодилов. Поначалу нас сопровождал только один немигающий «соглядатай», но когда к нему прибились еще два таких же, насупился даже наш жизнерадостный Свистун. Все мы тоже угрюмо смолкли, искоса поглядывая на молчаливый, но пугающий эскорт. А незадолго до четырех пополудни к назойливым рептилиям добавилась новая напасть — патрульный катер. Оглашая окрестности надсадным тарахтением, он поднимался вверх по течению вдоль левого берега. По команде Мунги мы тотчас прекратили грести и распластались по плоту, вжавшись в настил. Катер, не заметив нас, постепенно растворился в окутавшем реку мареве.

Едва скрежетание мотора затихло, Мунги хмуро приказал грести к правому берегу. Мы поднажали, но тут, как назло, поднялся западный ветер, и нас стало настойчиво отгонять обратно на середину реки. Воюя с невесть отчего разыгравшейся стихией, мы, разумеется, не заметили, что катер вернулся. Не приближаясь к нашему плоту вплотную, он сбавил ход и зашел сбоку, недвусмысленно отрезав нас от ближайшего берега. А следом в нашу сторону была выпущена предупредительная очередь.

— Полиция, — констатировал Мунги. — Встаем и поднимаем руки.

Все, кроме Владимира Васильевича, подчинились его команде.

— Надежда только на тебя, Алекс! — прошипел мне на ухо командир. — Сейчас они подойдут вплотную и потребуют у нас документы. Надо как-то от них отбиться, иначе нам конец. Поверь, эти зубастые ребята, — повел он головой в сторону маячивших в десятке метров от плота крокодилов, — будут очень рады мясной закуске.

Патрульный катер медленно приблизился, и мы увидели, что экипаж состоит всего из трех человек. С кормы на нас безучастно взирал рулевой. Посреди палубы стоял могучего телосложения негр в безрукавке и панаме защитного цвета и с ручным пулеметом в огромных лапах. На носу катера возвышался человек в темно-коричневом расстегнутом френче и легкомысленных шортах. Руку он держал на рукояти пистолета, торчавшего из висящей на поясе кобуры.

— Эй, там, на плоту, вы кто? Европеец, представьтесь! — услышал я его оклик.

— Меня зовут Алекс, — крикнул я, изобразив руками у рта подобие раструба. — Везу заболевшего родственника в Мапаи, — добавил, ткнув пальцем вниз, в носилки.

— Почему избрали столь опасное средство передвижения? — продолжал «допрос» начальник речного патруля.

— Мы плывем из Пафури, а комендант закрыл там оба парома. Родственник же мой очень плох, и нам надо торопиться.

— Кто еще плывет с вами?

— Это мои носильщики и одновременно гребцы. Я нанял их всего на два дня, — небрежно махнул я левой рукой, а правой в это время придал висящему за спиной BXPу более удобное положение.

— Оружие есть?

— Охотничий карабин, — Мунги поднял над головой оружие, предусмотрительно взятое за середину ствола.

— Разрешение имеется?

— Конечно, — ответил я и демонстративно полез во внутренний карман куртки, где у меня и впрямь лежала требуемая бумажка, но, увы, действительная только для территории ЮАР.

Пока я левой рукой вытаскивал бумагу, большой палец правой уже сдвигал флажок переводчика темпа стрельбы в положение «огонь». Мир вокруг словно замер, секунды растянулись до размеров минут. Начальник патруля взирал на меня скучно и равнодушно.

— Никого подозрительного в пути не встретили? — устало поинтересовался он, выразительным жестом давая понять, что разрешение на какой-то там старый карабин его не особо волнует.

— Утром видели нескольких человек с винтовками, — соврал я, не моргнув глазом. — Их плоскодонка стояла на берегу, а сами они что-то жарили на большом острове.

— На том, что напротив Синхале?

— Не могу сказать точно, — пожал я плечами, незаметно выдвигаясь вперед для стрельбы в упор, — поскольку никогда здесь раньше не плавал.

И тут раздался протяжный стон — это Владимир Васильевич оповещал нас таким способом о своем «выходе на сцену». Притворившись, будто вот-вот собирается испустить дух, он завалился набок и конвульсивно застучал костяшками пальцев по стоявшему поблизости котелку.