И, закрыв дверь, сразу забыл об агентах. Саманту из полицейского участка забрала тетя, Хиро отвезли домой. Остальные дети… в том числе и кицунэ, тоже под присмотром. Тело ныло, виски ломило после бессонной ночи, в глазах песок, во рту пересохло от долгих пересказов одного и того же. Но он знал, что сейчас не уснет: так и будет мотаться по дому, как заведенный, пока не кончится заряд в батарейках.

Поедет-ка он к Кларе, решил неожиданно. Солнечная женщина напоит его чаем и накормит сладким. Они не будут обсуждать вчерашнее или говорить об умерших. Он просто будет слушать, как она болтает о чем-то неважном. И смеется грудным смехом. Да и вообще… смотреть на нее приятно.

…Когда, громко топая, в библиотеку вошла Саманта, Клара бросилась навстречу, грозя сразу двумя пальцами и командуя громким шепотом:

— Давай тихо или вон пошла! Разбудишь мне его еще!

Саманта углядела спящего в кресле Джейка — Клара заботливо укрыла его своей вязаной шалью — хмыкнула понимающе. Они переместились подальше, к окну.

— Ты зачем пришла, да еще так рано? — также шепотом продолжила женщина. — Всю же ночь не спала!

— А ты чего домой не пошла? — не осталась в долгу Сэмми. — Тоже ведь не спала.

— Все равно бы не смогла уснуть, мозги просто кипят. Кто бы мог подумать — Кэтрин Джонс!

Сэмми промолчала. Это восклицание она слышала много раз и наверняка в Рэдвуде еще не один год будут обсуждать это. Перед глазами мелькали бесконечные картинки: белое лицо Кэтрин в темноте, ее же оскал монстра, смертельные «гонки» на стадионе. Серые потрясенные лица приемных родителей Джонс в полиции, замкнутое лицо Хиро с засохшей полоской крови на щеке, хромающий изможденный Джейк… Какой тут сон?!

— А твоя тетя? — всполошилась библиотекарша. — Она же тебя потеряет!

— Наглоталась капель, спит, — успокоила Сэмми. Помедлив, добавила: — Я написала ей, что к тебе пошла.

Впервые за все время проживания в доме тетки. Сэмми всегда считала, что отчитываться в том, куда она направилась — это посягательство на ее личную свободу. Но сегодня…

Тетя Ханна кинулась к ней, едва Сэмми вышла от прибывших в участок медиков. Принялась беспорядочно ощупывать ее, вертеть и осматривать:

— Ты цела?! Эта сумасшедшая девчонка тебя не ранила? Где болит?!

— Да все нормально, — смущенно бормотала Сэмми, осторожно отталкивая ее руки и оглядываясь. Также бурно родители обнимали Марси, а Брауны причитали над мужественно морщившимся перевязанным Ником. Просто греческий трагедийный хор какой-то. Всего-то пара синяков да царапин…

— Саманта Коултер! — ожидаемо повысила голос тетка, тыкая ей в лицо дрожащим пальцем. — Ты… ты…

Сэмми ожидала привычной выволочки и приготовилась привычно же огрызаться — но вовсе не того, что произошло. Тетя Ханна неожиданно с силой обхватила ее и разрыдалась. Растерявшаяся до потери дара речи Сэмми смотрела сверху на вздрагивающую растрепанную седую голову: оказывается, тетя ее уже намного ниже, а из-за прямой, как палка, фигуры и обвиняющего взгляда всегда казалось иначе. Только и догадалась неуклюже похлопать опекуншу по костлявой спине…

— Ты знаешь, — проговорила Сэмми неловко, — кажется, она меня и правда любит, а не только присматривает из чувства долга.

— А я что говорила! — торжествующе повысила голос Клара, пришлось напомнить о спящем в нескольких метрах Джейке. — Просто Ханна, как и ты, не умеет показывать свои чувства!

Что-то произошло в том галдящем полицейском участке. Казалось, Сэмми увидела на много лет вперед: всю жизнь они будут бороться характерами, хлопать дверями и кричать при очередной ссоре. Но в то же время никогда уже не забудут эту сумасшедшую ночь и эти объятья, сделавшие их ближе, чем все предыдущие годы. Может, тогда Сэмми внезапно, скачком, повзрослела?

Клара все внимательнее вглядывалась в окно.

— Еще один не спит…

В туманных утренних сумерках по стадиону медленно двигался силуэт: переходил с места на место, наклонялся, садился, а то и опускался на колени. Больно стукнувшее сердце подсказало Сэмми кто это, прежде чем его опознала Клара:

— Да это же Хиро. Чем он там занимается? Что-то ищет?

Ладонь Сэмми накрыла пальцы повернувшей оконную ручку женщины.

— Не надо. Не зови. Я знаю, что он делает.

…И даже почти слышу, что говорит, отыскивая и поднимая маленьких погибших помощниц: благодарит и просит прощения…

— Провожает их на Радугу, — неожиданно раздалось у них за спиной. Чертова неслышная фамильная походка Лоу. Вот и кто из братьев кот? Джейк с припухшими от сна глазами смотрел поверх голов в окно. Пояснил чуть смущенно их недоумевающим лицам: — Говорят, домашние любимцы после смерти уходят по мосту Радуги. Ну, вы же помните стихотворение?

«Беги по радуге, малыш,

Резвись, шали, играй,

Над облаками, выше крыш -

Такой кошачий рай.

Ты только лапки береги

И осторожней будь!

Беги по радуге, беги,

И про болезнь забудь.

Давай не думать о судьбе,

Но лишь имей в виду:

Когда-нибудь и я к тебе

За радугу приду»

Это было так не похоже на Добермана, которого Сэмми знала! Видимо что-то такое отразилось в ее взгляде — Джейк, вконец засмущавшись, не дорассказал стих, и со словами «пойду еще посплю» ретировался за загородку, волоча по полу конец персиковой шали.

— Только я чего-то не знаю? — зловеще спокойно поинтересовалась Клара. — Что тут творилось?

Сэмми кивнула подбородком в сторону ушедшего: мол, спроси у него. Странно, что Джейк так расслабленно, в безопасности, чувствует себя у этой болтушки. Доверяет ей.

Вновь повернулась к окну, наблюдая за полупризрачным в утреннем студеном тумане силуэтом.

А вот доверяет ли ей Хиро…

* * *

— Сэм!

От школьных ворот Саманте махала парочка: Мар и Ник.

Теперь и впрямь парочка, стихийно образовавшаяся в Ночь Оборотня. Марси восхищалась героем, заступившимся за нее перед маньячкой-старостой, Браун был совершенно не против такой роли, предъявляя как доказательство перевязанную руку, и отвечая на бесчисленные вопросы скромно-шутливым «жив буду». Он бы, конечно, справился с взбесившейся Джонс и одной левой, не закрой его в библиотеке этот перестраховщик Лоу! Но опять же, рядом с женщинами в опасной ситуации обязательно должен находиться храбрый и сильный мужчина!

— Ник такой секси, правда? — восхищалась подруга. Сэмми утомленно соглашалась. Настоящих героев вспоминали только как беспомощных растяп, не сумевших словить совершенно неспортивную Кэтрин Джонс — или, по мнению злых языков, даже упустивших ее специально. То, что Джонс так и не нашли, несмотря на прочесавших весь город и заповедник полицию с гвардией, а потом объявили в розыск на всю страну, щекотало нервы и рождало разнообразные версии, где староста находится сейчас: от заготовленного убежища до смены личности с пластической операцией. А может, раскаявшись или от безнадежности своего положения, девчонка и вовсе покончила жизнь самоубийством? Во всяком случае, приемные родители Джонс, по слухам, посещали морги Рэдвуда и ближних городов, когда туда попадали неопознанные трупы молодых женщин. Сэмми иногда пыталась представить себя на их месте: чего бы она боялась больше — того, что однажды опознает свою дочь, или что та так и не найдется?