– И вы изменили свою точку зрения и теперь считаете, что Коллин сам организовал грабеж. – Это прозвучало не как вопрос.

Деврис покачал головой, удивляясь тому, как быстро Джастин выстроил логическую цепочку и пришел к выводу.

– Нет. Вовсе нет.

В глазах Джастина возникло выражение настороженности.

– Тогда к чему вопросы о привычках и особенностях характера моего брата?

– Я по-прежнему убежден, что тогда его обманули, – ответил Деврис. – Кто и как – другое дело, но…

– Тогда с какой стати вы снова вернулись к расследованию? – прервал его Джастин.

– В интересах следствия я не имею возможности ответить на этот вопрос, мистер Деверелл. Мне очень жаль.

– Понятно. – Джастин глубоко вздохнул. – Прошу извинить меня, мистер Деврис…

– Конечно. – Деврис встал и протянул руку. – Благодарю за то, что уделили мне время, мистер Деверелл.

– Хотел бы я оказать вам реальную помощь, – улыбнулся Джастин.

– Но вы мне помогли, – заверил Деврис. – Причем весьма существенно.

Он и в лифте продолжал анализировать итоги только что состоявшейся встречи. Джастин Деверелл, и это не вызывало сомнений, во время всего разговора чувствовал себя не в своей тарелке, вроде бы без всяких на то видимых оснований. Может быть, первоначальные подозрения были верны и именно Джастин Деверелл организовал кражу у Коллина? Или ему было что-то известно о тайной, ночной деятельности брата?

Ясно одно – не только Коллину Девереллу есть что скрывать.

– У меня ничего не получится, Коллин, – огорченно пробормотала Эшли, вертя в руках замок, висящий на двери гаража. Потом она решительно оставила свои попытки и потерла ладони, пытаясь согреть их. – Здесь чертовски холодно!.. Я совершенно не гожусь для всего этого.

– Ничего не поделаешь, – твердо заявил Коллин. – Придется торчать тут до тех пор, пока у вас не станет получаться, и притом быстро.

– Этого не будет никогда, – посетовала Эшли.

– Будет, не сомневайтесь. Главное – не сдаваться. У меня тоже не сразу получилось.

Она состроила гримасу, откинув с лица прядь волос.

– Что-то не верится.

– Правда-правда, – заверил ее Коллин. – Но Блэкджек не отставал от меня, и я тоже не отвяжусь от вас, не надейтесь.

– Вы скучаете по нему, да? – мягко спросила Эшли.

Коллин устало улыбнулся:

– Чертовски трудно, знаете ли, плохо относиться к человеку, который спас тебе жизнь.

– Понимаю.

– Я обязан ему больше, чем кому бы то ни было. – Коллин снова сунул Эшли в руки отмычку. – Лишь перед ним, единственным на свете, я в долгу. И либо уплачу его, либо погибну, пытаясь сделать это.

– Вы имеете в виду его дочь. – Она возобновила свою по-прежнему бесплодную атаку на замок.

– Да.

– А что, если вы не найдете ее?

– Найду, не сомневайтесь, – уверенно заявил Коллин.

– Получилось! – победоносно воскликнула Эшли, когда замок внезапно открылся. – Ну что, дело сделано?

– Ни в коем случае! – Коллин покачал головой. – Теперь вы будете повторять это снова и снова, пока не станете делать быстро и легко.

– Когда-то я занимался фехтованием и готовился принять участие в Олимпийских играх, – объяснил Коллин Эшли, восхищенно разглядывающей его церемониальную саблю. – Однако все ограничилось лишь Панамериканскими играми семьдесят второго года.

– Значит, вы великолепный спортсмен! – Эшли провела кончиком пальца по искусно вырезанному узору на эфесе клинка.

– Тогда я отдавал этому всю жизнь.

Он уселся на ручку кресла и сделал глоток кофе. В камине пылал огонь, бросая по сторонам мягкие мерцающие отсветы.

На прекрасном лице Эшли отразилось недоумение:

– Почему в таком случае вы бросили это занятие?

Коллин покачал головой.

– У меня фактически не было выбора.

– Не могу поверить, что вы могли оказаться в ситуации, когда у вас не было выбора, – с улыбкой заметила Эшли.

Коллин встал и подошел к окну.

– Поверили бы, если бы знали моего отца, – ответил он спустя некоторое время.

– Отец встал у вас на пути? – удивленно спросила Эшли.

Коллин кивнул, не поворачиваясь к ней.

– Он считал это занятие пустой тратой времени и хотел, чтобы я занимался более важными вещами.

– Например, подготовкой к тому, чтобы управлять компанией.

– Вот именно. – Лицо Коллина, которое она видела лишь сбоку, скрывала тень, и все же невозможно было не заметить, как заходили желваки у него на скулах. – Мы с Джастином и на свет-то появились исключительно ради этого.

– Вы никогда не говорили отцу о своем отношении к его идее? – спросила Эшли.

– Почему же? Говорил. Но это совершенно ничего не меняло. – Коллин резко повернулся и направился к двери. – По-моему, пора спать. Завтра нас ждет долгий день.

Эшли проводила его изумленным взглядом.

Дни в Морском Утесе неизменно оказывались не только долгими, но и трудными. Нервозность Эшли и отсутствие веры в способность выработать у себя навыки умелого грабителя и взломщика делали ее неуклюжей и неловкой ученицей. Коллин же был нетерпеливым и требовательным наставником, заставляя Эшли повторять каждый шаг, каждый прием до тех пор, пока она не начинала выполнять их безупречно и быстро. Человек, который прежде в Манхэттене казался сердечным, мягким и деликатным, сейчас нередко вел себя резко, был настойчив и почти груб. И главное – постоянно требовал от нее невозможного. Эшли уговаривала себя, что его позиция объясняется тем, что, когда дойдет до дела, недопустима будет даже малейшая неточность. Но от того, что она понимала это, ладить с ним было не легче. «Единственная ошибка может стать последней». Снова и снова она, точно мантру, повторяла про себя эти слова. «Единственная ошибка может стать роковой».

Каждый вечер после обеда они обсуждали то, чем занимались сегодня, и составляли план на завтра. Коллин учил Эшли всему, что знал сам, и добивался, чтобы она запоминала все досконально. Они детально рассмотрели все типы замков, все системы сигнализации и то, как открывать одни и обходить другие. Объясняя Эшли, как отличить от всех прочих «воровской провод» – так он называл кабель, который можно использовать для того, чтобы перебираться с крыши на крышу, – Коллин почувствовал, что ее подобная перспектива пугает.

– Это на крайний случай, – заверил он, – но иногда другого способа бегства просто нет.

Время от времени после учебных занятий они разговаривали о людях и событиях, оказавших существенное влияние на их жизнь. Эшли рассказывала Коллину о детстве и юности в долине Напа, о том, как мечтала стать художницей и добиться признания в Сан-Франциско.