– Все время помни свою цель. Повторяй себе снова и снова: ради Роберта, ради Роберта. Так будет легче пройти через несколько первых дел, а дальше все пойдет как по маслу. Можно сказать, войдет в привычку.

– В привычку? – повторила Эшли с сомнением в голосе. – Не думаю, что это когда-нибудь войдет у меня в привычку.

Но труднее всего оказалось переносить заточение за стенами Морского Утеса. По большей части, правда, Эшли была слишком занята или утомлена, чтобы думать об этом, но вот когда Коллин отправлялся на Манхэттен и, случалось, пропадал там весь день… Не находя себе места, она в одиночестве бродила по дорожкам поместья, полностью погрузившись в тягостные мысли.

Сейчас, сидя на широких мраморных ступенях у входа в особняк, Эшли следила взглядом за тем, как серебристый «феррари» Коллина – у него было не меньше дюжины автомобилей – приближается по длинной подъездной аллее. Едва только автомобиль остановился, она вскочила и ринулась по ступеням вниз.

– Господи, как я рада, что ты вернулся! Чертовски мерзко торчать тут целый день одной.

– Вряд ли ты будешь так радоваться моему приезду, когда услышишь новости, – ответил Коллин без улыбки. Эшли замерла. – Не волнуйся, ничего страшного, хотя… – Он помолчал, качая головой. – Роберт в больнице.

– Что? – Казалось, Эшли вот-вот упадет в обморок.

– Успокойся, прошу тебя. – Коллин обнял ее за плечи. – Я же сказал – ничего серьезного. Всего лишь удаление миндалин.

– Как ты узнал?

Коллин нахмурился.

– Есть способы… – Не вызывало сомнений, что он не собирается распространяться на эту тему. Пока, во всяком случае.

– Я должна увидеть его, – заявила Эшли. Ее тон свидетельствовал о том, что она уже полностью пришла в себя и настроена весьма решительно.

Коллин покачал головой:

– Совершенно исключено.

– Проклятие! – взорвалась Эшли. – Мы говорим о моем сыне, Коллин! Он всего лишь маленький мальчик. Один в больнице, впервые в жизни! Я его мать и нужна ему!

– Мы не можем рисковать! – запротестовал Коллин. – Все должны по-прежнему думать, что ты уехала в Калифорнию…

– Плевать мне на то, что подумают все! – С каждым мгновением Эшли заводилась сильнее. – Я должна увидеться с ним!

Коллин помолчал, начиная понимать, что вряд ли ему удастся остановить ее.

– Ладно, – сказал он в конце концов, признавая свое поражение. И кто его тянул за язык? – Дай мне немного времени, чтобы обдумать, как действовать, хорошо? Надо все сделать с умом.

Коллин приоткрыл дверь, оглянулся, желая убедиться, что их никто не увидит, и вернулся на лестничную площадку, где стояла Эшли с большой сумкой в руках.

– Все чисто, – негромко сказал он. – Только не забудь о нашей договоренности, хорошо?

– Пять минут, не больше.

– Надеюсь, Роберт не проболтается о нашем приходе.

– Нет, нет. Не беспокойся.

– Не теряй головы. – Коллин снова открыл дверь. – Давай.

Они быстро пошли по коридору, заглядывая во все палаты, пока не обнаружили нужную.

– Иди туда, – сказал Коллин. – Я скоро вернусь.

Он сделал шаг назад, но Эшли остановила его, схватив за руку.

– Куда ты? – с тревогой спросила она.

– Пойду позабочусь о средстве передвижения, которое поможет нам удрать. – Коллин поцеловал ее в лоб. – Я быстро.

Эшли вошла к палату и расстегнула молнию на куртке. Первая постель была пуста. На второй, рядом с окном, мирно спал Роберт. Эшли подошла к нему и остановилась рядом с постелью, глядя на сына и борясь с порывом материнской любви немедленно заключить его в объятия.

– Господи, как я скучаю по тебе, малыш, – негромко и нежно сказала она, коснувшись его волос.

Роберт открыл глаза, заморгал и посмотрел на нее с таким выражением, точно думал, что все еще спит.

– Мамочка? – охрипшим со сна голосом произнес он.

Эшли наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Да, дорогой. Как ты себя чувствуешь?

– Горло болит.

– Это скоро пройдет, – нежно сказала она, взяв его маленькие руки в свои. – Ты же большой мужественный мальчик и очень быстро поправишься.

– Когда я смогу уйти домой, мамочка? – спросил Роберт. – Я имею в виду, с тобой?

– Скоро, теперь уже совсем скоро. – Эшли провела рукой по его волосам, откидывая их со лба. – Это не затянется, обещаю тебе.

Вернулся Коллин в свободном зеленом хирургическом костюме, везя рядом с собой каталку.

– Время, Эшли. – Он указал на часы.

– Еще минутку, ладно? – умоляюще попросила она.

– Кто это, мамочка? – прошептал Роберт.

– Мой друг. Он сделал так, что я смогла прийти сюда повидаться с тобой.

– Эшли… – предостерегающе сказал Коллин.

– Хорошо. – Наклонившись, она поцеловала сына. – Послушай, малыш, я хочу тебя кое о чем попросить, ладно? – Роберт удивленно посмотрел на нее широко распахнутыми глазами. Эшли оглянулась на Коллина. – Не говори никому, что мы были здесь, – с расстановкой сказала она.

– Почему?

– Просто не говори, и все. Пусть это будет наша с тобой маленькая тайна, ладно?

– Хорошо, – кивнул мальчик.

– Пошли, Эшли, – прошипел Коллин, выглянув в коридор. – Быстро! Кто-то идет!

– Помни, что я сказала, любимый. – Она на прощание поцеловала Роберта.

Он молча кивнул, сдерживая слезы.

Эшли сжала его руку, залезла на каталку и стянула сапоги. Послав Роберту воздушный поцелуй, она вытянулась на каталке. Коллин накрыл ее простыней, оставив на виду лишь голые ступни. Взглянув на Роберта, он сделал ему знак, подняв оттопыренный большой палец, закрыл хирургической маской лицо и выкатил каталку в коридор. На пути к лифту, сразу за сестринским постом, они разминулись с Бредли и Клаудией Холлистерами.

Оказавшись в кабине, Коллин сдернул с Эшли простыню.

– Можешь сесть. Мы тут одни.

– Чуть-чуть не влипли. – Она коротко засмеялась и принялась натягивать сапоги.

– Ты даже не представляешь, до какой степени «чуть-чуть», – усмехнулся Коллин, стаскивая хирургическую маску. – В коридоре мы едва не столкнулись нос к носу с твоими родственниками.

– Бывшими родственниками, – поправила его Эшли, застегивая молнию на куртке.

– Ну, удовлетворена? Убедилась, что с ним все в порядке? – спросил Коллин, когда лифт остановился на нижнем этаже.

– На данный момент – да.