Овладеть им оказалось невероятно просто. Для игры было достаточно лишь бить пальцами по вдавленным нотам, и каждый звук удивительно сочетался с другими. Кроме того, он будто бы сам помогал мне играть. Будто.. кто-то вёл меня.

Заточённый в нём призрак?

— Ласка. Ты меня слышишь? Ты нужна мне!

Дух девушки не ответил. Но я почувствовал эмпатией тари сгусток эмоций боли, страха и отчаянную жажду жить.

Никогда прежде мрачная пустотница не выказывала такой жажды жить!

— Иди сюда, Ласка. Слышишь мелодию? Иди на звук…

Открыт новый класс! Шаман.

Внимание. Обнаружены классы Нубесмант [магия воды], Иерей III [Привязка: Дафна, Тайна Сияющих Вод, божественная сила воды], Шаман [аспект водных духов].

Класс преобразован в «Повелитель Аквы»

— Какого… да как… это же невозможно… Д̱̤͈а̖͓̜̩̫̠ ̬̜̳̥к̰͖̝̼ͅт̳͎͎̗̻̲̥о̜̞̯͎͈ ͔͇т̮͇̜̖ы̟̹̱͙͖̮̩ ͎͓̹̫̮̹н̭̹̼͙̼̻̺а͈̱͓͙͍хр̜̰͓͉͕͎ен т̺а̮̙̩̼̪̞̪к̤̝͚͖о̼̖̹͓͔̰й̤?̥̫̰̹̥̭!!̣̲͈̮̟

Неестественный, невообразимой силы голос синеглазого некроманта раздался над улицей. Казалось, даже здания мелко задрожали от возмущённого крика синеглазого некроманта.

Я почувствовал, как по щекам текут слёзы. Взглянул вниз, на мертвое тело Ласки и увидел, как вниз капают капли крови.

Исходящая фракталом мёртвая кукла попыталась встать, искажая лицо девушки, но в следующий миг между глаз вошло лезвие слезы теней.

Воссозданная мной настоящая Ласка, поднялась с земли, с трудом веря в происходящее, и выдернула клинок из своей копии.

Из всех моих товарищей в живых оставался лишь Терми, больше половины тела которого поглотил фрактал, но он всё равно не желал сдаваться, защищая нас с Лаской всё то время, пока я возвращал её к жизни.

Но не ему противостоять такому чудовищу, как функционер Тиши.

Синеокий некромант устремился в нашу сторону, бросив управление миньонами. На глазах заново обрастая плотью, фрактальный скелет вырастил, горящие синим пламенем когти.

Но они так и не достигли своей цели.

На пути у врага неожиданно встал до этого безучастный к битве Танатос.

Пронзая некроманта насквозь, магистр смерти пнул его в живот. Руки его вновь разделились и шесть серпов разрубили тело функционера Тиши на дюжину мелких кусков.

— Слабак, — презрительно сплюнул Танатос.

— А ты не торопился, магистр, — прошептал я.

— Ты.. можешь исцелять одержимость фракталом? — голос Тана предательски дрогнул. Будто тот сам не верил в то, что говорил. — Как?

— Я же говорил, что нашёл новый путь развития своей силы, — устало пояснил я.

— Пойдём, Син. Ты мне нужен, — резко сказал мастер Смерти голосом прежнего, уверенного в себе генерала армии Доминиона.

Я осмотрел улицу, увидев мёртвые тела фрактальных тварей, стихия в которых уже начинала собираться в аберрации. Увидел истерзанное и разорванное тело Сайриса, отдельные части которого пытались встать в виде нового фрактального монстра. Истлевающие останки Дракоши, в её истинном, драконьем облике, перегородившие путь по улице.

— Постой, — тихо ответил я, и сам не узнал свой голос.

Я потянулся капельками воды к телам товарищей. Руки легли на инструмент, и над полной окровавленных трупов улицей, разлилась мелодия странного металлического барабана.

Никто из моих друзей не умрёт.

* * *

Ручьи воды потекли к телам павших товарищей. Сила воды принялась по капле собираться в форму тел Дракоши и Сайриса. С пироманткой было легче — её тело стихия фрактала осквернить не успела. С другой стороны, сейчас она пребывала в форме дракона, воссоздать тушу которого было непросто.

А вот с инженером пришлось повторить почти полный комплекс мер, включая призыв его духа с помощью музыки и привязку души к новому телу.

С трудом открыв глаза после транса, я увидел, как оба моих товарища, под пристальным взглядом Танатоса и Терми, приходят в себя.

Фай была задумчива, и наполнена противоречивостью, из которой сложно было узнать, что на самом деле у неё на душе. Сайрис был так же задумчив, но в отличие от Дракоши пребывал в скверном расположении духа, пытаясь понять, что с ним произошло. Воспоминание о том, как его рвали на части чудовища, было всё ещё свежо в памяти.

Ласка наоборот, едва скрывала радость от внезапного возвращения в мир живых.

Я обернулся к пилигриму, чтобы повторить процедуру снятия заражения и с него, но тот покачал головой. Он оставался в своём уме, даже потеряв половину тела, которая была преобразована во фрактал.

По его словам, мутация в живую аберрацию была необратима, но скорее всего тоже могла быть излечима тем же методом. Однако в бою куда лучше ему оставаться в этом виде. Так он сам становился во много раз сильнее и расширял возможности управления стихией.

Но больше всего меня заинтересовал Танатос — его переполняла надежда. Надежда и.. жажда действия.

Касание Дафны, — активировал я магию обезболивания.

И для верности в виде молитвы:

— Касание тайны сияющих вод…

Чувствовал я себя просто ужасно. И никакая магия не спасала от невообразимой головной боли. Кровь лилась из носа, ушей, истекала со слезами. От перенапряжения лопались вены, и заклинания не спешили меня восстанавливать. Слишком большая концентрация маны.

Но опасности для здоровья не было никакой. Шкала жизни даже не дрогнула, а потому я старался просто не обращать на это внимания.

Произошедшее с Лаской и друзьями наводило на мысль: я — это не моё тело. Я — не мой разум. Я — это дух. Физическую оболочку можно исцелить, заменить повреждённые части, а то и всё его целиком.

Но не душу.

Восстановленная тень, а также прошедший через ту же беду Сайрис, оба были чистыми от стихийного заражения фракталом. Но связь со стихией пустоты, поражающей дух, никуда не девалась.

Магистр не дал нам ничего обсудить. Разобравшись с остатками монстров, он приказал следовать за ним. Приказал лишь мне, и я, видя его странное состояние, не стал спорить. Остальные же просто последовали за нами, но магистр не обратил на них никакого внимания.

Миновав ещё одну улочку, мы вышли на прямую дорогу к башне. Здесь магистр чуть замедлился и стал внимательнее смотреть по сторонам. Направлялся он явно не к центру, да и волшебное здание его интересовало мало.

Уже на подходе к башне Света я увидел, что наша идея залезть в неё и осмотреться была обречена на провал. Низ башни был разрушен, середина отсутствовала вовсе, опоясываясь редкими зависшими камнями и фрактальным заражением, а вершина висела в воздухе, игнорируя законы физики.

Заходить внутрь решительно не хотелось. Готов поспорить, в утробе заражённой постройки легко не будет никому. Разве что пилигриму. Но к