Пищеварительный тракт мегалодона был относительно коротким, но слишком эластичным. Из глотки пища проходила через пищевод, где достигала сфинктера, сокращающегося мускульного кольца, которое регулировало, что пускать, а что нет в желудок. Все, что попадало в желудок, подвергалось агрессивному воздействию желудочного сока, обладающего высокой кислотностью.

Желудок мега занимал двадцать процентов общего объема тела. Мускульные стенки желудка содержали продольные складки, благодаря чему он мог растягиваться или сжиматься подобно аккордеону. Еще один сфинктер защищал двенадцатиперстную кишку – передний отдел тонкой кишки. Двенадцатиперстная кишка переходила в расширенный отдел кишечника, получивший название толстой кишки. На ее стенках имелись поперечные складки так называемого спирального клапана. Похожий по своей форме на штопор, спиральный клапан вращался в тонкой кишке мега, совсем как «Слинки»[16], обеспечивая более эффективное усвоение питательных веществ.

Благодаря своей необычной форме этот орган имел еще одно свойство: он помогал отрыгивать непереваренную пищу. Во время этого процесса, который называется эверсией, желудок выворачивался через рот, словно розовый воздушный шарик, сбрасывая в водную среду содержимое пищеварительного тракта.

Пламя, вылетевшее в результате сгорания водорода в двигателе «Эбис глайдера», обожгло жаберные дуги мегалодона. Челюсти мега, кружившегося в воде, открылись в результате внезапного чудовищного спазма – это желудок попытался отрыгнуть восьмифутовую капсулу.

Джонас пришел в себя, глайдер бросало в темноте из стороны в сторону от непроизвольного сжатия мышц мега, пытавшегося исторгнуть посторонний предмет из пищевода. Однако отверстие было слишком узким, и нос глайдера не мог пройти через спазмированный сфинктер. После дюжины попыток спиральный клапан перестал сжиматься, и глайдер оказался в угольно-черных недрах.

Джонас, дрожа мелкой дрожью, потянулся к карману на молнии у левой ноги. Обнаружив электрический фонарь, он направил мощный луч на носовой обтекатель.

– Господи… О боже!

Фонарь высветил блестящие розовые внутренности желудка, в котором, как в водовороте, кружились частично переваренные мерзкие ошметки. Горячие куски с трудом узнаваемого китового жира ударялись о нос мини-аппарата. Джонас почувствовал приступ тошноты, но не смог отвести глаз. Он увидел остатки головы морской свиньи, чью-то кроссовку, куски дерева, а затем нечто такое, отчего его едва не вывернуло наизнанку.

Верхняя часть туловища человека Лицо было сильно обожжено желудочным соком, но вполне узнаваемо.

Даниельсон.

У Джонаса забурлило в животе, он вскрикнул, но крик заглушил подступивший к горлу рвотный позыв. Стенки пищевода сомкнулись над ним, его зажало в тисках страха. Глайдер сильно накренился и закружился вместе с растекающимися останками бывшего командира Джонаса – это мегалодон, пытаясь унять боль, стал опускаться на глубину.

Бад Харрис стоял по щиколотку в воде в машинном отделении своей яхты и нетерпеливо наблюдал за тем, как пилот вертолета, атаковавшего яхту, проверяет компрессию одного из двигателей.

– Макрейдс, сколько можно возиться с двигателем?! Ну, что скажешь?

Мак вытер машинное масло о сырую штанину комбинезона:

– Нет компрессии в цилиндрах. Должно быть, прокладку головки блока повредило взрывом.

– А ты можешь это исправить?

– Только не в таких условиях. Я тебе вот что скажу. Если мы выберемся из этой передряги, я дам тебе купон на пять литров бесплатного масла в придачу к новому мотору.

– Очень смешно. Запускай помпу, остряк-самоучка!

Мак повернул тумблер. Помпа принялась с шумом откачивать воду из машинного отделения, заставляя судно вибрировать.

– Что-то больно громко. Как по-твоему, Харрис? Если верить мужу твоей бывшей любовницы, такие шумы могут реально привлечь мега.

Мак повернулся – прямо на него смотрело дуло «Магнума» сорок четвертого калибра.

Бад приставил револьвер к голове Мака:

– Давай-ка поднимемся на палубу и проверим на практике теорию Джонаса.

Джонас задыхался, нервы не выдерживали зрелища кровавой резни, представить которую у любого нормального человека не хватило бы воображения. Это было нечто большее, чем просто клаустрофобия. Это был ад.

– Прекрати сейчас же! Ты жив… и способен размышлять. Найди выход.

Джонас постарался выровнять дыхание, затем с помощью фонаря проверил датчик водородного топлива.

Осталось тридцать семь процентов… Должно хватить на пятисекундный взрыв. Этого, конечно, явно недостаточно, чтобы выбраться наружу, но зато я смогу устроить кое-кому серьезное несварение желудка.

Он нашел рычаг и, задержав дыхание, потянул.

Ничего.

Джонас снова и снова дергал за рычаг, но так и не смог воспламенить оставшееся топливо.

Ладно-ладно, только не волнуйся. Топливо в баке есть, значит не сработало зажигание.

Ослабив ремни, Джонас, извернувшись, направил фонарь наружу, на хвостовую часть глайдера.

Скорее всего, дело в кабеле, соединяющем зажигание с наружным баком.

Джонас почувствовал, как паника начинает уступать место холодной решимости. В голове возник план – призрачный шанс выжить в невыносимых условиях, и все же – пусть ничтожная, но такая возможность у него была, в отличие от Мэгги, в отличие от Даниельсона.

Расслабься, Джей Ти. Это все равно что прогулка по парку.

Перекатившись на бок, Джонас достал из отделения под лежаком маску, подсоединенную к маленькому баллону с воздухом. Джонас надел маску, отвернул вентиль баллона, чтобы можно было нормально дышать. Руки защитил найденными там же резиновыми перчатками.

Теперь он был готов.

В очередной раз перевернувшись, Джонас открыл круглый аварийный люк. Потерявший герметичность резиновый кожух издал противный шипящий звук. Джонас просунул голову в люк и посветил себе фонарем.

Глайдер лежал в узком отделе гладкой мускулатуры без четких верхних и нижних границ. Едкий желудочный сок, предназначенный для превращения пищи в энергию, поступал непонятно откуда. И хотя маска притупляла обоняние, вонь здесь, похоже, стояла ужасающая.

Джонас выполз из глайдера и закрыл за собой люк. Когда резиновые сапоги коснулись внутренних стенок желудка, у Джонаса возникло такое чувство, будто ноги увязли в перегретой мастике. Соляная кислота обильно сочилась из невидимых пор.

Не теряя времени, Джонас сразу переключился на хвостовую часть глайдера.

Бад Харрис, приставив Маку к шее револьвер, подталкивал его вверх по трапу на палубу.

– Хеллер? Даниельсон?