царит матриархат. Из-за этого они…ну…очень развязны и голодны до мужского внимания. А мадам фон Эбель…носит гордое прозвище «мадам Мулен Руж».

Он говорил очень неловко, словно стеснялся обсуждать это в открытую.

— А что значит «Мулен Руж»? Разве в вашем языке есть такое сочетание букв?

— А, народ киксу говорит на своем языке, который использовался у них еще до объединения Драфталка. Они все картавят, и речь их очень красива из-за этого. Конечно, они все знают драфталкский язык, но и на нем они тоже говорят очень картаво, что иногда не понимаешь, о чем они там болтают. Мулени — это столица земель киксу, а Мулен Руж — самое известное кабаре в Драфталке, которое там расположено. И хозяйкой там является сама фрау фон Эбель. Оттого ее так и зовут.

— А что такое «кабаре»? — спросила девочка. Вольфганг смутился еще больше, лихорадочно рассуждая, стоит ли говорить напрямую.

— Ну…это такое место…где маги проводят время…в компании…ну эм…ты еще маленькая, чтобы знать такое.

— Я не маленькая. — нахмурилась Мира. — Кабаре — это то же самое, что и бордель?

Он не ожидал услышать это слово от нее, оттого закашлялся.

— Ох, не совсем. Скорее это здание, в котором есть и бордель, и таверна, и театр. Там дают выступления известные мировые исполнители, танцуют, пьют, ну и. развлекаются в борделе.

— Понятно…значит, глава земель киксу имеет похожий бизнес, что и Рин. — задумалась обливи. — Рин ведь тоже контролирует квартал радостного отдыха, а там и бордели, и таверны, и чайные есть.

— Что? Милашка Рин владеет такими заведениями?! — от этого факта Вольфганг чуть не упал на диван.

Миранна хотела уточнить, что жрица не владеет ими, а лишь контролирует деятельность, так как по факту вся частная собственность в Драфталке строго регулируется государством, однако подумала, что особой разницы нет. Однако теперь ей стало чуть яснее, что из себя представляли киксу.

Тогда, в Вэстпфорте, они встретили одну официантку-киксу, и та показалась ей очень обходительной. Более того, от нее даже немного веяло этой…энергией страсти, как от женщин, ведущих очень активную личную жизнь, которых она встретила в квартале один раз.

Значит ли это, что у всех киксу в крови быть женщинами, что развлекают посетителей?

Более того, вулстрат так смущенно говорил о мадам фон Эбель…словно она — самая главная куртизанка, склоняющая всех на путь похоти и страсти.

Ее лицо покраснело, когда она об этом подумала. Ей с такими женщинами ни за что не сравниться в уверенности в себе.

— Ну да ладно, давай не будем больше о киксу. Мы, конечно, с ними поддерживаем дружественные отношения, но пересекаться лишний раз мне бы не хотелось. Особенно с мадам Мулен Руж.

Они перешли на более отвлеченные темы и говорили еще 10 минут, пока в комнату не влетел слуга господина Брауна.

— Молодой герр, беда!

— В чем дело? — нахмурился Вольфганг, вставая с места.

— Разъяренные бруяры собираются идти к границе, чтобы напасть на алькратов!

— Чего?! — ошарашенно спросила Мира. — Что произошло?!

— До нас дошло сообщение, что на обоз, который вез бочки пива из самой главной пивоварни страны, которые глава заказал для праздника Золотой цепи, напали эти прохвосты и все утащили к себе!

— Они украли у бруяров пиво?! — рыжий вулстрат разозлился, услышав это. — Как эти шерстяные пройдохи вообще осмелились напасть на обоз, когда в этом городе остановился один из двух глав фон Гирш?! Мира, идем!

— Подожди, Вольфганг! — обливи вцепилась в него сзади, пытаясь своими тонкими ручонками обхватить его сильную грудь и остановить. — Ребята могут скоро вернуться! Мы не должны покидать город! Давай дождемся наших, а потом вместе с ними отправимся разбираться!

Если бы не этот очевидный факт, вулстрат бы, наверное, уже сорвался и убежал, но слова девочки убедили его, и слепой гнев, что охватил его из-за вестей, начал потихоньку проходить.

— Ладно, хорошо. — он аккуратно взял ее за руки и усмехнулся. — Ты так крепко прицепилась к моей груди. Нравится?

Услышав это, обливи снова зарделась еще сильнее и отскочила от него.

— Прости!

Он неловко почесал затылок, а затем обратился к посланнику.

— Передай жителям, что если они немного подождут, то с ними вместе отправится второй герр фон Гирш. Выиграйте нам время, чтобы дождаться, когда вернуться наши спутники.

— Хорошо, молодой герр! — бруяр поклонился ему и убежал обратно.

— Надеюсь, нам не придется долго ждать…так значит, алькраты могут поступить так? — девочка снова сложила руки на груди.

— Эх, да. На самом деле считается, что алькраты — это самые ленивые оборотни в мире. У них вообще никто не работает, а, следовательно, и денег у них нет. Единственное, чем они занимаются — ночной охотой и грабежами, оттого такие вот обозы, что отправляются в соседние города и деревни, подвергаются нападениям этих бандитов. Да и к тому же бруяры и алькраты не зря называются злейшими врагами — они друг друга на дух не переносят, потому меня не удивляет, что эти шерстяные комки решили сорвать праздник.

— Неужели пиво так важно для праздника? — непонимающе спросила она.

— Пиво для нас — как знания для обливов. Это самая глубокая и старая часть нашей культуры, наш быт и верный друг. В Драфталке есть негласное правило — каждый оборотень должен работать так, чтобы за день заработать себе хотя бы на три кружки пива. Украсть же пиво у другого — это преступление столь же страшное, что и кража огромного количества золота или драгоценных камней — за это можно и войну начать.

Такой глубины любви к алкоголю Миранна еще не чувствовала, даже от Джека. Кто бы мог подумать, что оборотни — это самые главные пьяницы в мире? И более того, именно эта их черта является национальной, как у эльфов вежливость и отрешенность от мирских дел, у обливов — любознательность и устремленность, а у людей — трудолюбие и отвага.

Теперь оборотни казались ей непостижимыми — вначале она думала, что понимала, какие они. Веселые и дружелюбные, беззаботные и легкомысленные.

Однако за неделю путешествия по империи для нее открылись новые черты — погруженность в свое дело, щедрость и открытость. Если обижали одного, то за него вставали все.

Оборотни оказались еще более сплоченными, чем люди.

Неужели когда-то было по-другому? Неужели 400 лет назад, когда Фердинанд не пришел к власти, оборотни были другими?

Ее размышления прервало чувство, словно ее ногу укололи кинжалом.

Она подняла глаза на Вольфганга, и увидела, что он тоже изменился в лице.

— Они вернулись!

— Да, идем быстрее! — обливи схватила кинжал со стола, и вдвоем