Бориса Савинкова между Керенским и Корниловым было достигнуто согласие совместными усилиями разогнать Советы, в первую очередь Петроградский, и нейтрализовать революционный столичный гарнизон. Корнилов предоставлял реальную силу – боеспособные части, которые двинулись с фронта в Петроград. Керенский обеспечивал информационную и морально-политическую поддержку. В стране уже заговорили о Директории, триумвирате «Керенский – Корнилов – Савинков». Но в самый критический момент осуществления плана, когда Дикая дивизия и кавалерийский корпус генерала Крымова только выступили к столице, на сцене появился «четвертый» лишний. Им был Владимир Николаевич Львов, вызвавшийся стать посредником между не до конца доверявшими друг другу Керенским и Корниловым. Львов предложил Керенскому заручиться поддержкой влиятельных людей, в основном из Московской финансово-промышленной группы, это должно было усилить позиции премьера, который не без оснований опасался, что останется ни с чем после возвышения Корнилова, за которым стояла другая мощная группировка – так называемый Петроградский пул во главе с Путиловым и Гучковым. Львов предложил Керенскому, чтобы тот отправил его для переговоров в Могилев, в Ставку Корнилова, который был в тот момент главнокомандующим русской армией. Керенский согласился, хотя никаких конкретных поручений и полномочий Львову не давал. Явившись в Ставку, Львов завел с Лавром Георгиевичем объективно провокационный разговор о возможности установления военной диктатуры, выясняя, готов ли генерал взять на себя ответственность, в ответ Корнилов подтвердил верность прежним договоренностям с Борисом Савинковым. Однако, вернувшись в столицу, Владимир Львов уже в качестве парламентера от лица Корнилова начал диктовать Керенскому условия почетной капитуляции перед генералом, угрожая, что в Ставке зреет заговор не против Советов, а против Временного правительства, что генералы ненавидят Керенского и в случае его появления в Могилеве непременно убьют. Керенский стал сомневаться в своем союзнике и в конце концов объявил Корнилова мятежником, а для отражения наступления корниловских войск на Петроград приказал вооружить рабочие отряды, то есть, сам того не желая, положил начало созданию отрядов Красной гвардии. Вместе с арестом Корнилова и большой группы генералов русской армии Керенский вскоре приказал арестовать и Владимира Львова, двурушничество которого было слишком очевидно. А вот зачем Львов это делал, какими мотивами руководствовался – так до конца было и непонятно. Есть версия, что это были личные амбиции, попытка вернуться в большую политику ценой авантюры. С другой стороны, в действиях Львова очевидно просматривается провокация, выгодная каким-то третьим лицам. И тогда убедительными становятся размышления о расколе бизнес-элит России. Питерские олигархи ставили на Корнилова, Колчака и Деникина. Московские же опирались на генералов Брусилова и Алексеева. Есть даже версии, что у Владимира Львова, человека с подвижной психикой, в те дни произошло или помутнение рассудка, или, обуреваемый политической местью, он готов был разрушать любые планы.

В любом случае авантюра Львова имела роковые для страны последствия.

12.10

В этот день – 29 сентября 1917 года по старому стилю – в Москве активно обсуждали итоги выборов в районные думы. Вот же парадокс – обсуждали активно, а участвовали пассивно. В газетах замелькало словосочетание «абсентеизм избирателей» – отсутствие интереса. Явка едва дотянула до 45 %. В принципе, это нормально. Но для бурного революционного 1917 года такое было впервые – это был показатель разочарования, усталости и даже в известной степени крушения иллюзий. Газета «Время», описывая причины и последствия этого, рассуждала: «Общее впечатление – интеллигентная и сознательная Москва отошла от выборов, предоставив крайним социалистическим элементам продолжать так называемое “углубление революции”. Не иначе, чтобы потом самим расхлебывать большевистскую кашу». Наглядная картинка того, как проходила избирательная кампания, выглядела так: «Проходящая по тротуарам публика бросает ленивые и небрежные взгляды на расклеенные в изобилии агитационные плакаты. На Сухаревской площади, к самой гуще толпы, подъезжает автомобиль большевиков. Разбрасывают прокламации. Торговцы из стоящих рядом лавок торопят своих подручных забрать как можно больше этих воззваний. “Тащи, тащи, ребята. Бумага хорошая, чистая… будет во что товар заворачивать, а то теперь с бумагой беда – нигде не достанешь”. Между тем, разбросав приглашения голосовать, какой-то большевистский мужчина (так в тексте. – А. С.) обращается к толпе с речью: “Помните, господа, что только мы дадим вам всем хлеб, и только мы вас всех накормим”. Сам господин одет как джентльмен и на пролетария не похож. Толпа немедленно реагирует: “Вона как! Хлеба дадут! А откуда же они его достанут! На этом автомобиле, стало быть, пахать будут. Ловко! Да, энти накормят… Так они скорее всю Россию на хлеб и на воду посадят. Да хорошо, коли так… Только, кажись, на одну воду сядем”». С хлебом в Москве в те дни опять начались перебои. В знаменитой булочной Филиппова на Тверской накануне произошла драка. Узнав, что хлеб кончился, толпа ворвалась во внутреннее помещение кафе и начала обыскивать ящики. Милиция пыталась увещевать всех, но успеха не имела. При расследовании инцидента выяснилось, что Филиппов ежедневно выпекает по 700 пудов хлеба. «Московские ведомости» писали: «Этого было вполне достаточно для того количества карточек, которые розданы проживающим в Тверском комиссариате. Но в последние дни в Москве появилось громадное количество фальшивых карточек, которые совершенно нельзя отличить от настоящих по наружному виду. Они отпечатаны на хорошей бумаге». Что ж, и там, и там бумага хорошего качества.

Что касается результатов выборов, то на одном наглядном примере увидим, что выглядели они примерно так: «76-й участок Пресненского района – за список № 1 – 395, за список № 5 – 655. Соседний 72-й участок – соответственно 580 и 360». Уточним, что под списком номер пять шла партия Ленина – РСДРП(б). А под номером один выступал Союз внепартийных прогрессивных избирателей – новое политическое образование на платформе, близкой к партии кадетов и прогрессивного блока Государственной думы. Примечательная попытка обновить старые бренды, в которых явно разочаровалась интеллигентная и сознательная мелкобуржуазная публика. Очень показательна эта ставка на «внепартийность». Кстати, именно в эти дни появились призывы к созданию широкого внепартийного блока, с тем чтобы объединить либерально-демократические центристские силы в противовес монолитной партийности большевиков. Потому что подоплека голосования на Пресне была всем известна: «К 76-му участку приписаны солдаты запасного батальона. Они пришли на избирательный участок строем, 300 человек. Все они, как по команде, клали бюллетени за большевистский список номер 5. Всего же на этом участке проголосовало меньше тысячи человек. А на 72-м участке голосовали обычные московские обыватели».

13.10

В этот день – 30 сентября 1917 года по старому стилю – газета «Утро России» рассказала историю, сюжет которой можно считать картиной революции 17-го года в миниатюре. В этот день в Петрограде завершились слушания по делу старшего лейтенанта Павла Ограновича. Этот морской офицер нес службу