Мечта сбылась. Он шел на секретное совещание, секретней не бывает. Только вот никаких предложений по решению главной проблемы сезона у него не было. И не у кого не было.

* * *

Нынешнее совещание, за три дня до выборов, уже не напоминало прежние посиделки Политической группы. Из старых участников были здесь только Вася, Сергеич и, конечно, сам Бобров. Зато наблюдались три богатыря безопасности: министр обороны, МВД и ФСБ и еще трое приближенных мужчин, имевших не силу, но богатство. И Премьер, мрачный и хмурый.

— По последним сводным данным социологических опросов… — начал Бобров.

Развалившийся в кресле мужчина, в котором Сергеич признал директора ФСБ, остановил его легким Движением руки:

— Хватит пугать. Я уже не верю. Давайте-ка сразу ведомственную социологию. Армия всегда хуже всего, с нее и начнем.

Начал министр обороны, хороший бизнесмен, не очень хороший военачальник и никудышный докладчик, когда говорить полагалось о плохом. А плохо было то, что, согласно выборочным опросам-анализам все три основных рода войск собирались голосовать именно за Столбова. Данные по ВВС и по ВМФ остались за бортом доклада, с сухопутами же вышла совсем неприглядная картина. Где треть, но чаще половина, а бывало и больше. Причем хуже всего оказалось в частях повышенной боеготовности, а в ВДВ и гэрэушных бригадах популярность Столбова подошла к ста процентам.

— Пидоры! Лебедя им мало! — врезал кулаком по подлокотнику кресла владелец трети российской нефти.

— В том и проблема, что это не Лебедь, — возразили ему.

Чекист жестом остановил спор:

— Что скажет милиция?

Внешне доклад главы МВД выглядел оптимистичнее. История, как Столбов набил морду ментам прямо в отделении, была известна согражданам не меньше, чем фильм «Ирония судьбы». Поэтому ментовский коэффициент поддержки Столбова почти не превышал средний по России.

Но собравшихся интересовали не столько опера и УВО, сколько ОМОН и ВВ. Тут открылись неприятные сюрпризы. Омоновцев Столбов не бил, учитывая же, сколько в ОМОНе прежних вояк, в некоторых подразделениях поддержка приближалась к армейской. Нехорошо также оказалось и во внутренних войсках.

Министр постоянно сбивался, нервничал. Уточнял: данные неполные, там анкетирование, там устный опрос, там вообще подслушали в казарме, услышали в курилке. И эта нервность, вкупе с оправданием, пугала хуже любых цифр.

— Понял, — устало махнул рукой чекист, — если что, положиться можно лишь на Анискиных и Дукалисов. Ну ладно, я попробую порадовать.

Действительно, директор ФСБ, которому полагалось порадовать, сообщил: особых шатаний и колебаний в его ведомстве нет. Правда, по данным сисадминов Лубянки, выступления и манифесты Столбова читали-видели все. Ну, так им и при Советах полагалось Солженицына читать.

Был акт предательства в Питере. Двое сотрудников-хакеров, получив приказ ломать сайт Столбова, не только не выполнили приказ, но и слили об этом инфу в своих ЖЖ. Одного поколотили в подъезде, не совсем слегка. Другого выкинули из программы «Молодая семья» — хрен ему, а не квартира. Историю растиражировали по своим каналам, чтобы другим пидорам был урок.

— Теперь главное, — после некоторой паузы сказал главчекист. — «Альфа». Вот с ней непросто. Возможно, как в девяносто первом, а возможно, и как в девяносто третьем.

— Поясняю для молодежи, — сказал Премьер, хотя молодежи вроде и не было. — В 91-м «Альфа» отказалась штурмовать Белый дом, а в 93-м согласилась, но поступила не по приказу. Должна была положить и Руцкого, и Хасбулатова, и еще кого-то, а она всех вывела живыми.

— Так она выполнит приказ или нет? — чуть не взвизгнул министр обороны.

— Смотря какой. Взять Столбова живым, а в случае сопротивления пристрелить — она выполнит, только если получит его в письменном виде. Надеюсь, что выполнит, — уточнил чекист. — Поэтому считаю такой указ преждевременным.

— Поясняю, — сказал Бобров. — Сейчас штаб Столбова расположен в достаточно проходном месте, причем при нем круглосуточно тусуется почти двести человек. Это перманентный живой щит. Его нужно преодолевать сильным и многочисленным подразделением. Плюс второе кольцо — охрана. Там коллеги-ветераны тех, кто придет брать. И если они поймут что это не арест, а мочилово, будут отбиваться метко и грамотно.

— Взять за пределами штаба? — спросил эмвэдэшник.

— Попробовать можно. Только передвигается он по своим планам, быстро и задерживается лишь в людных местах, где на встречу с ним приходят две-три тысячи человек. А приглашать его в Генпрокуратуру по повестке как свидетеля уже пытались. Помните, чем закончилось?

Помнили не все, и Бобров пояснил:

— Произошел быстрый кросс-пост и флэш-моб плюс старый добрый телефонный обзвон. Народная инициатива: начать несанкционированные прогулки по улицам в час, когда Столбов войдет в Генпрокуратуру. А если через два часа не выйдет, гуляние должно начаться на проезжей части, включая перекрытие Кутузовского проспекта в пяти местах. Товарищ Мургалиев, сколько по вашим подсчетам было гуляющих?

Главный мент страны пробубнил, что вроде бы тысяч десять.

— Надо умножать на два, — вздохнул Бобров. — Поэтому решение сократить допрос до часа я и сам считаю правильным.

— Самое неприятное, — сказал чекист, — мы так и не смогли внедрить крота в ближайший столбовский круг. А вот он имеет массу информаторов. Правда, низовых, но от этого нам не легче. Скажу упрощенно: если прямо сейчас послать «Альфу» брать Столбова, то она может и не взять. Если послать ОДОН, то она взять бы смогла. Проблема в том, что пока ее выдвигают, в штаб Столбова придет десяток эсэмесок с информацией. И Столбов или смоется, или поднимет своих на защиту. А это уже не спецоперация, а многослойная бойня с непредсказуемым финалом. Давайте не забывать, — чекист пристально посмотрел на Мургалиева, — по моим сведениям, в ОДОНе сторонники Столбова — треть личного состава.

— А по моим сведениям, в вашей… — возмущенно начал глава МВД. Но замолчал — так резко взглянул на него чекист.

Какое-то время царствовало угрюмое молчание. Нарушил его министр обороны:

— Откуда этот Столбов взялся? Кто мне объяснит?

— Откуда? Вот этот товарищ сейчас и расскажет. Он, можно сказать, стоял у истоков этой проблемы, — сказал Бобров, указуя на Сергеича.

Во рту Сергеича сделалось сухо, ноги дрожали, если бы встал, так, небось, почувствовал бы, что колени ватные.

— Николай Сергеевич, пожалуйста, вспоминайте побыстрее, — донесся голос чекиста. — Время дорого.

И Сергеич начал рассказ. Про то, как десять лет назад Столбов перешел дорогу его бизнесу. Потом проявил политическую несознательность, жаловался, довел, короче. Ну и пришлось… Конечно, напугать. Кто бы мог подумать, что эти идиоты используют столько бензина…

Сергеич закончил рассказ и некоторое время пытался истолковать молчание. Пожалуй, в атмосфере осязаемо витали две мысли: «Да, такое с каждым из нас могло случиться» и «Чего же ты его не добил, идиот?»