Никакой огласки!

Надо самой эти скелеты оттащить в лес и закопать поглубже. Не потому, что я такая злая, нет... просто донесут Демидову. Мгновенно. Знают двое - знает и свинья. А я не думаю, что бывший жених не в курсе семейной истории.

И так пронюхает, и так явится, безусловно. Но!

Надо ли мне встречаться с бывшим женихом?

Сомневаюсь.

Так уж легли карты, что я здесь оказалась, а вот к добру это или к худу? Кто ж его знает? Поживем, посмотрим...

Я себя сейчас чувствую как лошадь. Прискачу к барьеру, там и прыгать будем. А раньше времени чего дергаться? Только из сил выбьешься.

Кстати... а ведь не факт, что Демидов меня узнает. Сколько раз он меня видел?

Я задумалась, вспоминая дневник Марии, и суммируя мои собственные впечатления.

Раз шесть.

Прилизанную, молчаливую, уложенную и соответствующую высокому званию княжны. А сейчас что?

А вовсе не то же самое.

И загар есть, и веснушки на носу, и волосы не куафером причесаны, а скреплены кое-как, лишь бы не мешались, и одежда другая...

Да и фактор неожиданности никто не отменял.

Вот уж где-где, а здесь меня Демидов точно увидеть не ожидает, может, и пронесет. Ладно, сосредоточься, Маруся. У тебя сейчас земля...

Я скользила взглядом дальше.

А ведь полезное умение. Далеко я видеть не могу, но подозреваю, приди я к горе, да настройся... интересно, а почему маги земли так не делают? Не видят рудных жил, не притягивают их?

Надо бы почитать об этом.

Внесем в список городскую библиотеку.

Вряд ли там есть учебники по магии, но мифы, сказки, легенды - наверняка найдутся. Иногда и этого хватает.

А здесь будет хорошо...

Напоследок я снова обратила свое внимание на родничок.

Водой я управлять не могу. А вот чуток пододвинуть земляной пласт, чтобы освободить ему дорогу, попросить камень отступить в сторону...

Сложно ли это?

Я даже не чувствую.

Выглядит это так, словно я просто попросила.

Я не колдую, я не воздействую... к примеру, можно самой передвинуть стул с сидящим на нем человеком. А можно попросить: 'отодвинься, друг'. Вот, у меня второй вариант.

Отодвинься, пожалуйста...

Большой булыжник, который преграждал путь, послушно скользнул в сторону, потеснил другие камни. И родничок вырвался на свободу, зажурчал, забулькал среди камней, привычно занимая старое русло. Пусть люди не видят, где он бежал две сотни лет назад... неважно!

Вода помнит.

Вода себе дорогу найдет...

А русло я потом еще поправлю. И надо потом попробовать попросить землю прибрать эти скелеты.

Кстати говоря!

Обязательно сюда вернусь на днях.

Я отряхнула руки, выходя из транса, и встала на ноги.

Ну, нельзя сказать, что мне все это прошло даром. Голова слегка 'плыла', и координация движений оставляла желать лучшего. Но усталость была такая... приятная. Знаете, можно целый день лопатой махать, а можно, к примеру, погулять на лыжах. И там и там устанешь, но второе однозначно приятнее.

Вот, у меня как раз этот вариант.

Усталость, но хорошая. Правильная такая... словно в моей жизни появилось нечто, чего я была лишена. И мне этого не хватало.

- Маша! Ты где?

- Здесь я, здесь... тут и родничок есть, ты знаешь?

- Родничок?

- Да, смотри!

- Замечательно!

Вода - это жизнь.

Здесь нет водопровода и канализации, разве что в городе и не во всех домах, нет сетей, протянувшихся на десятки и сотни километров, есть септики, а если вода рядом, ее не придется таскать невесть откуда, тратить время и силы...

Насос?

Трубопровод?

Расходы, расходы...

- Нам дешево продали эту землю.

- Проклята, вот и продали.

Я равнодушно передернула плечами, Ваня поежился.

- Но это ведь не так?

- Мы здесь. И ничего страшного с нами не случается. Какие тебе еще доказательства нужны?

- Никаких.

- Тогда - в город. Дел - по горло!

***

И колесо закрутилось.

Перво-наперво я посетила околоток.

Потом вместе с Елпифидором Семеновичем навестили местную тюрьму.

Комендант, симпатичный мужчина лет шестидесяти, принял нас вполне радушно.

- Говорите, сельские работы, барышня?

- Да, Михаил Николаевич, - отозвалась я тоном примерной гимназистки.

Официально тюрьма находилась в ведении губернатора.

Неофициально - всем управлял полковник Михаил Николаевич Иванищенков, человек, по отзыву Елпифидора Семеновича, жесткий и к сантиментам не склонный.

А потому и я не стала крутить хвостом, честно выложив, что мне надо.

Две дюжины заключенных. Чтобы и заборы поставить, и кое-какие срубы, и землей заняться... должники в самый раз подойдут. Плюс двое конвойных.

Мои кормежка и оплата.

Оплата... боги!

Десять копеек в день на заключенного.

Десять. Копеек.

При том, что в месяц на прожитье надо хотя бы рублей двадцать.

Двадцать на двадцать - четыреста. Двадцать на три - шестьдесят рублей. Экономия офигенная. Даже добавляя премию конвойным, десятку в месяц...

Восемьдесят рублей, пусть сотня с учетом благодарности начальнику тюрьмы - или четыреста?

Для меня ощутимая разница. И плевать на мнение света и полусвета. Хоть обсветитесь, а денег вы мне на благородные дела не дадите.

Конечно, я была согласна.

Нанимаю!

Как правильно - договор заключать? Или что от меня требуется?

Михаил Николаевич покивал, в ответ на мои слова. Да, договор, да, заключать, вот типовой бланк, ознакомьтесь.

Я внимательно прочитала бумагу.

Но никаких неожиданностей она не содержала, уж столько-то я могла понять.

Я, такая-то и сякая, нанимаю у города Березовского на трудовые работы заключенных. Имена, фамилии, прочие данные.

Плачу столько-то в день.

Питание и охрана казенные. А с меня оплата труда. И гарантия, что это не опасно.

Конечно, форс-мажоры учитываются, но если людей нанимают на работу в огороде, то посылать их копать шахту или искать золото я права не имею. Примерно так.