Десятник Соурк был хорошо знаком с несколькими охотниками и неплохо разбирался в их непростом деле. Единственное, во что он не верил, чему он не придавал значения, – это были три правила: не разговаривать, не смотреть, и не касаться. Десятник много лет воевал с мертвяками, и несколько раз невольно нарушал эти принципы. Ну так и что? Жив, здоров…

Он зевнул, глядя, как на дороге несколько человек пытаются справиться с единственным мертвяком, затесавшимся среди ополченцев.

Ополченцев десятник Соурк не любил. А как можно любить людей, которые копье держат так, будто это вилы, а мечом рубят словно топором?

С другой стороны, без них и война – не война.

Воевать десятник любил. Это куда лучше, чем торчать в казарме, подыхая от скуки, развлекаясь лишь ловлей мух, да игрой в карты. Конечно, настоящих сражений случалось немного, все больше короткие стычки на дальних границах, где кончалась власть Короля. Но и это было весело.

А уж теперь!

Шутка ли, сам Кхутул явился, хотя, вроде бы, на Кладбище должен был упокоиться.

Должно быть, не уследил за ним Страж Могил. А Король теперь расхлебывает. Такую армаду собрал!

Да и у некромантов не меньше…

Десятник Соурк плюнул вниз, ухмыльнулся.

Ох, заварилась каша! Будет где развернуться…

Он встал, осмотрелся – все же обязанности надо выполнять, пусть даже толку в них никакого. Не разглядев ничего подозрительного, уже было сел на место, как вдруг заметил вдали темную ниточку, ползущую по дороге.

Показалось?

Рассвет едва занялся, сырой туман застелил низины – видимость была никудышная.

Соурк не хотел стать посмешищем, подняв ложную тревогу. Он всмотрелся внимательней. И потянулся к луку.

Нет, не показалось.

По дороге, ведущей к заставе, двигался большой, кажется пеший, отряд.

Десятник Соурк перегнулся через перила и крикнул вниз:

– Мертвяки идут!

– Что? – стоящий под вышкой Апот поднял голову.

Соурк мысленно обругал глухих и бестолковых ополченцев, махнул рукой в направлении далекого отряда и повторил:

– Мертвяки!..

Три лучника выбрали новые мишени. Один нацелил стрелу на Гиза, другой на Огерта, а третий, чуть помедлив, на Нелти.

– Дальше! – рявкнул Зарт, глядя охотнику в глаза.

И тут раздался знакомый звук – тягучий, плачущий лязг, тревожный и зовущий – кто-то бил железным прутом по висящему на проволоке лемеху.

– Мертвяки! – донесся издалека голос. А через пару мгновений из-за деревьев показался и сам кричащий. Гиз узнал в нем своего ночного собеседника, пастуха Злоуша. Тот бежал от ворот, размахивал руками и безостановочно кричал: – Мертвяки! Большой отряд! Сюда идет!..

Зарт растерялся, но лишь на миг.

– Прошедшие испытание – на боевые посты! – гаркнул он во всю глотку. – Остальные – не двигаться! Если кто-то шевельнется без моей команды – получит стрелу в горло!

Зарт не хотел рисковать. Он допускал, что внезапное появление отряда – часть плана некромантов. И, возможно, выжившие предатели ждали этого момента, чтобы снова начать действовать.

Да и не только от предателей могли последовать неприятности. Зарт почти не сомневался, что где-то на заставе – допустим, на дне речушки – спрятались еще несколько мертвяков.

И он предполагал, что поднявший их некромант тоже находится рядом.

Может быть, совсем близко…

Десятники и сотники подхватили команду начальника. Тотчас рассыпались в стороны группы бойцов, и Зарт удовлетворенно отметил про себя, что каждодневные тренировки и ночные учебные тревоги не прошли даром. Даже ополченцы не выглядели совсем уж бестолковым стадом…

– Следующий! – Зарт снова повернулся лицом к строю. Непроверенных людей осталось не так много. – Охотник! И твои друзья! Три шага вперед!

Гиз покосился на Огерта. Когда раздался крик «мертвяки!», охотник подумал, что старший брат нашел-таки выход из положения. Но теперь…

«Если ты что-то затеял, поторопись», – мысленно проговорил Гиз и решительно шагнул вперед.

Смар взял его за локоть. Провел лезвием ножа по тыльной стороне запястья, пустив кровь. Улыбнулся ободряюще, кивнул, чуть сдвинулся.

Огерт и Нелти встали слева от Гиза. И охотник не удержался, снова глянул в сторону некроманта.

Тот ухмылялся, глядя, как нож взрезает бледную кожу.

Кровь некроманта такая же, как у обычных людей…

Холодный пузырек коснулся руки Гиза, и охотник опустил взгляд.

Стекло толстое. Даже если сейчас вышибить колбу из руки, будто бы случайно, неловко повернувшись, – она вряд ли разобьется.

А жидкость внутри все еще прозрачная.

Хотя некромант – вот он – стоит сбоку…

Зарт провел пузырьком перед лицом Нелти, коснулся стеклом ее руки, внимательно следя, не замутится ли жидкость. Хотя бы самую малость.

Гиз тоже не отрывал взгляд от маленькой стеклянной емкости.

Слишком многое зависело сейчас от этой безделушки.

Зарт повернулся к Огерту. И некромант, улыбаясь, сам протянул руки к пузырьку.

– Дальше! – крикнул Зарт через мгновение, и Гизу почудились в его голосе нотки разочарования.

Жидкость в стеклянной колбе осталась кристально чистой.

Десятник Соурк был немного смущен.

Далекий отряд приближался, но мертвяки ли это? Не очень-то похоже, хотя наверняка, конечно же, не разобрать.

Не поспешил ли он поднять тревогу?

Не станет ли он посмешищем для всей заставы, в том числе для ополченцев, этих немытых крестьян, не различающих право и лево?..

Десятник Соурк не находил себе места. Сидеть он не мог, стоять тоже; он расхаживал по тесной, высоко поднятой платформе, словно медведь в клетке. И неотрывно глядел на дорогу.

Пусть это будут мертвяки!..

Гиз, Огерт и Нелти расположились на обочине дороге. Поблизости никого не было, и они могли спокойно разговаривать.

– Как же так получилось? – спросил охотник, наблюдая, как Зарт о чем-то толкует с толпой селян.

Некромант жевал травинку и посмеивался.

– А что произошло? – спросила Нелти.

– Там был стеклянный пузырек с жидкостью, которая мутнеет, если рядом оказывается некромант, – пояснил Гиз. – А она осталась прозрачной!

– Опасность, которую можно предвидеть, не настоящая опасность, – многозначительно проговорил Огерт. – Кажется, это когда-то говорил тебе Страж.