Он не сразу услышал, что уже не один в палате. Но когда уловил шорох возле него и мои шаги, открыл глаза и повернул голову.

Мы встретились глазами и оба замерли. В этот миг словно весь мир замер вместе с нами. Как же я по нему соскучилась! Как я переживала. Мне так хотелось обнять его… Почувствовать тепло его губ, услышать, как бьётся его сердце в груди — значит, он жив! Я отчаянно нуждалась в том, чтобы ощущать его тактильно.

— Даня… Данечка… — протянула я руки к нему.

Я словно отмерла и почти побежала к нему, но едва очутилась рядом, Даня просто отвернулся от меня.

Улыбка сошла с моего лица.

— Уходи, — услышала я, и моё сердце словно разлетелось на мелкие осколки.

Нет. Не может быть. Я даже потрясла головой.

Не мог Даня меня прогнать. Мне послышалось, наверное…

— Даня, я…

— Я сказал — проваливай, — грубо перебил он меня.

— Ты меня гонишь? — прошептала я, ощущая, как горло словно сжимает чья-то холодная сильная рука, не давая дышать.

— Бэмби, — повернулся он ко мне. — Ты глухая или глупая? Вали отсюда. Кто тебя вообще сюда звал и пустил?

83.

Несмотря на обидные слова я сделала шаг к нему. Что-то во мне сопротивлялось этим колкостям и грубостям.

— Ты меня гонишь, потому что знаешь, что не можешь встать? Это временно. Я знаю.

— Тебя это не касается, — проворчал он.

— Как не касается, Дань? — спросила я. — Я же переживаю. Мне так плохо было, пока я не знала, жив ли ты… Места не находила себе, искала возможность получить о тебе хоть весточку, взглянуть на тебя. А ты…гонишь меня.

— Я жив. Только не очень здоров и полноценен.

— Это неважно, — твёрдо заявила я, имея в виду, конечно, его недуг. Какой же я друг, если бросила бы его из-за увечья? Он же жив. Он есть. Мне большего и не надо. Главное, что он дышит, его сердце бьётся и он может со мной говорить. Пусть даже и такие грубости, которых я не заслуживаю.

Неужели он меня винит тоже в аварии? Но я-то тут причем?

— Ну, всё? Посмотрела? — сузил он глаза. — Вон там дверь. Закрой её, пожалуйста, с обратной стороны, Кострова. Я спать хочу.

— Я слышала ведь. И помню, — смотрела я прямо на него, а он опустил голову.

— Что ты помнишь? — тихо спросил он.

— Слова.

— Какие?

— Я люблю тебя, Бэмби… — прошептала я, едва сдерживая слёзы. Ну что случилось? Почему он вот так со мной? Что я уже успела натворить? Мне ведь плохо без него, неужели он не понимает?

Даня вскинул голову и глянул на меня глазами, полными ярости.

— Я сказал: пошла вон отсюда. И чтобы я больше тебя тут не видел.

Тут мои нервы сдали.

В самое сердце словно кол вбили. Оно словно застыло, а потом разлетелось на мелкие осколки, как разбитое стекло.

Я сначала попятилась от него, затем развернулась и бросилась из палаты.

Но сразу за дверью, буквально метров через десять, я столкнулась с мамой Даниила…

— А ну-ка, стой, — ухватила она меня за руку и отвела в сторону. — Ты Агния?

Она смотрела на меня внимательно и недовольно, такими же карими глазами, как у её сына, и с похожим выражением.

— Я? Да. А что? — спросила я.

— Так это ты была…

— Где?

— На мотоцикле с Даней.

— Да, я.

— И что же ты тут делала, позволь узнать? — сузила она глаза также, как недавно её сын.

— Хотела навестить Даню…

— Значит, так, девочка, — окинула она меня презрительным взглядом и небрежно бросила мою руку, словно я была каким-то мусором. — Тебе не место возле Дани и в его палате. Сейчас ты уйдёшь и забудешь сюда дорогу. Поняла меня?

— Нет, — твёрдо ответила я. — Не забуду.

— Что? — обалдело уставилась на меня мама Дани. — Что ты сказала? Как ТЫ смеешь перечить МНЕ?

— Смею, — вскинула я голову. — Я не знаю, что вы там себе вбили в голову, и что наговорили сыну, но я ни в чём перед ним не виновата. И я не оставлю его. Я люблю Даню, А он — любит меня, хотите вы этого или нет.

— Да-а? — усмехнулась она. — Ну, тешь себя надеждами, тешь.

— Я не оступлюсь, ясно? — заявила я.

Откуда только смелость во мне взялась…

Но почему она нам указывает? Даже если она мама Дани, разве она может нам приказывать, что делать? Мать ведь наоборот должна чувствовать, как я дорога её сыну. Он гонит меня, да, я ещё не поняла — почему, но этому точно есть какая-то причина, и я её обязательно выясню. Но это не потому что он меня разлюбил за неделю…

Знакомство с мамой Даниила оказалось просто ужасным…

Его мама настроена против меня — это очень больно.

А главное, за что она так со мной? Я ведь не сделала ничего плохого…

Я не портила мотоцикл и никак не обвиняла в случившемся её сына. Я просто хочу быть рядом и видеть, как он поправляется, а потом — встаёт.

Мой дед и то больше причин имеет обижаться на парня, в отличие от его мамы, но он ни словом не обмолвился, что как-то винит его за ту аварию…

Экспертиза же ясно дала понять, что всё это случайность.

Так почему и Даня, и его мама так гонят меня?

— Да ты можешь тут хоть ночевать, — заявила она. — Только скоро Даню отсюда увезут, и туда тебе никак не добежать будет. Забудь о нём, мой сын не для тебя.

— Куда увезут? — Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

— Туда, где врачи хотя бы диагноз смогут поставить, — глухо ответила женщина. На миг я увидела просто маму Дани, которая, как и я, переживала за его здоровье. — Мы уже сколько дней тут, но до сих пор ничего не ясно. Так вот… — Она сфокусировала взгляд на мне. Он снова стал жёстким. — Даня переезжает лечиться за границу. Можешь попытаться добежать туда. Но лучше бы тебе успокоиться и не