– Все наверх! – заорал Давид, перебарывая рев моторов. – Поднимаемся в грузовой отсек и по лесенке в салон, на второй этаж! Бегом!

Черногвардейцы, еще плохо пришедшие в себя, послушно побежали, затопотали по трапам, скрываясь в пассажирских люках зависших вертолетов. Последним прошкандыбал Виштальский.

Машины медленно поднялись, выбираясь из теснины, и стали разгоняться.

– Магистр! – завопил очухавшийся Диу. – Ты нас спас!

– Не всех… – скривился Виштальский.

Давид испытал странное ощущение – словно что-то перегорело в душе, осыпалось пеплом. Даже чудился запашок гари. Убивать он научился, а вот друзей терять не привык еще.

3

Почти декаду Черная гвардия моталась по всему Восточному материку – от Большой реки до Пролива, от Полуострова до Пустынных гор – следом за крейсерами и линкорами, облучавшими из бортовых биопарализаторов города и веси. Цхинна, Сахуа-Ветта, Изза-Цхо, Снорк, Цзе-Куа. Вереницы тяжелых транспортных геликоптеров и грузо-пассажирских турболетов свозили в спецлагеря сотни и сотни нелояльных. Курредаты скоро перестали обращать внимание на бесшумные громады звездолетов, на гул и рокот авиации, тем более что и «божники» целыми толпами грузились на борт линкора «Максимус», и тот переправлял бедняков с середняками в Заморье, где конкистадоры планомерно зачищали степь, тесня кочевников, отодвигая фронтир все дальше на запад. Бригады эмбриотехников днем и ночью активировали сотни «сперматов», и те разворачивались в стандартные пластилитовые домики. Надо было видеть счастливые лица новоселов, въезжающих на дармовую жилплощадь! Земляне, устанавливавшие энергоприемники на крыши аккуратных коттеджиков, плохо понимали радость курредатов. Мамы с папами рассказывали им о бедствиях последней войны, когда приходилось месяцами жить в палатках, дожидаясь очереди вселиться в новый эмбриодом, выращенный взамен разрушенного пришельцами, но это было не совсем то. Им бы побывать в шкуре средневекового пейзанина, заморенного тяжким трудом в поле, затюканного наглыми графьями, запуганного попами. Подарите такому работяге дом, дайте ему – бесплатно! – участок земли – и вы увидите Абсолютно Счастливого Человека.

Эти соображения утешали Давида, когда он стоял на вершине холма и наблюдал, как разгружается очередной вертолет, доставивший партию заключенных из вольного города Горгии.

Колдуны и ведунцы брели понуро, под конвоем черногвардейцев, и попадали в новый спецлагерь, окруженный защитным периметром. За воротами зэков ждали автономные блок-модули, приземистые, серые с белым, расставленные как по линеечке.

Виштальский, в начищенных сапогах, в черных брюках с узорчатыми лампасами, в куртке того же цвета, расшитой серебряным позументом, стоял, широко расставив ноги, и думал, что ему бы подошла сейчас не шляпа с перьями, а фуражка с высокой тульей. И еще бы руны в петлицы. И «Рыцарский крест» на шею.

Внезапно завыла сирена, и разнесся металлический голос, проревевший по-русски: – Секторальная тревога!

Давид увидел бегущего человека, колдуна или ведунца, сбившего с ног конвоира и несущегося к стене периметра. Толпа зэков остановилась, сбилась в кучу и ждала развязки. Черногвардейцы тоже ждали, не спеша открывать огонь на поражение. Беглец, скача зигзагами, добрался до периметра и полез по стене вверх. Он дотянулся до тросиков, натянутых на изоляторы. Брызнули искры, тело выгнулось дугой и полетело на землю.

Роботы медслужбы появились тут же и утащили пострадавшего в медблок, что стоял на задах лагеря, рядом с шестигранным корпусом энергостанции и кубом общей столовой. Шары психоизлучателей тут же втянули длинные иглы, сирена стихла, красные световые столбы перестали мигать. А зэки, которым был преподан бесплатный урок, тронулись дальше.

Виштальский усмехнулся: когда этот несчастный полетел на землю, пораженный током, в Давиде Марковиче ничего не сжалось, не екнуло. Давид Маркович продолжал спокойно постаивать, заложив руки за спину, – и досмотрел спектакль до конца. Зэк полетел на землю, то ли жив, то ли мертв, а на лице Великого магистра, графа Тавиты Вишту-но-Мосса-но-Олла-но-Голлата не дрогнул ни один мускул. Великий магистр сохранял респектабельность и полнейшую невозмутимость.

Сбоку подбежал адъютант Цзеху-но-Лотта и прошелестел:

– Кхенти, вас вызывает император!

Виштальский молча протянул руку. На его ладонь была трепетно опущена плашка блок-универсала – тоже отстой, но Свантессен чтил закон о военной технике – высоким технологиям не место на отсталой планете.

Давид поднес «бэушку» к уху и сказал:

– Слушаю, мой император.

Прямо перед ним заплясала стереопроекция, будто выцветшая на ярком солнце.

– Прежде всего – мои поздравления, магистр, – задвигались тонкие губы Свантессена. – Зачистка проведена по всем правилам, обошлось без массовых силовых акций.

Виштальский сдержанно поклонился.

– Сообщаю последние известия, – продолжал император, наметив улыбку. – Научные группы высадились по всему меридиану, от Северного архипелага до Горелого острова. Археологические лагеря развернуты по всем узловым пунктам: в крупнейших роботизированных хабитатах Волхвов, в производственных континуумах, в мегакомплексах и терминалах тоннельных городов. Сириусяне читают лекции в Комиссии по изучению следов деятельности иного разума, а наши спецы пустили в ход все резервы – от интравизоров до тяжелых систем. За один день ксенологи обнаруживают больше предметов внеземной культуры, чем во всей доминанте их находят за десятилетия! Это несомненный успех, Тавита.

– Но вас что-то беспокоит, мой император? – вставил Виштальский.

– Да. Заморье. Кочевники постоянно нападают на зоны научных групп, и ученым сложно вести исследования с оружием в руках. А политическая ситуация складывается, прямо скажем, тревожная – на окраинах системы финишировали корабли таоте и кхацкхов в количестве полуэскадры, замечены отдельные звездолеты риттов. Короче говоря, нужно срочно активизировать зачистку территории в Заморье, хотя бы на Побережье и на равнине Аларгет. Резервации практически готовы, осталось загнать в них кочевников. Понимаете намек?

– Когда выступать? – спросил Давид, недоумевая, какая связь между прибытием чужих и деятельностью астроархеологов с ксенологами.

– Сейчас же!

– Будет исполнено.

Виштальский вернул блок-универсал адъютанту и резко сказал:

– Приоров и гофмаршалов – ко мне! Срочно!

– Слушаюсь!

– Турболетам готовиться к взлету. Гвардию поднять по тревоге. Исполняйте.

– Так точно!

Цзеху-но-Лотта помчался мухой, и скоро военная машина завертелась – приказы отдавались по нисходящей, достигая рядовых бойцов, проверялись оружие, техника, тыловое обеспечение. А Великий магистр продолжал стоять на холме. Он глядел на дело рук своих, и лицо его хранило бесстрастное выражение.