— А остальные что, будут смотреть, как мы его перекупаем?

— Конечно, не будут. Но у них, понимаешь ли, сейчас положение пиковое. Свой главный шанс они сегодня упустили.

— Неужели уж совсем-таки упустили? — не поверил я.

— Их шанс был в том, чтоб разделаться с нами там, в отеле. До того, как вмешается Чудо-юдо. Им надо было взять живым тебя, а Ваню можно было и мертвым. Ну и конечно — захватить икону.

— Не понял насчет Вани…

— Ну и зря. Если Ваня будет взят живым и возвращен отцу, то Соловьев неизбежно захочет иметь нормального сына, а не биоробота. Соответственно, вернуть его в нормальное состояние может только Чудо-юдо и его контора. У Малькольма Табберта нет ни «Зомби-7», ни «Зомби-8», ни «331», но самое главное, нет препарата «330», который нейтрализует все вышеупомянутые. Конечно, он может поэкспериментировать, но это дело отнюдь не безопасное. Естественно, что Антон Борисович если еще и не знает об этом, то узнает в самое ближайшее время. А это база для переговоров с твоим батей. И уж помяни мое слово, Сергей Сергеевич выжмет из ситуации все, что можно. А Воронцофф и Табберт останутся на бобах. Но если, допустим, Ваня был бы убит при штурме отеля, то все чувство отцовской скорби и ярости обрушится на Чудо-юдо. Все деньги Антона Борисовича будут служить одной цели: отмстить неразумным хазарам! Сиречь Бариновым. Улавливаешь ситуацию?

— Улавливаю. Только не понимаю, почему тогда меня надо брать живым?

— Потому что тогда у них будет козырь на переговорах с Сергеем Сергеевичем. Они бы пропустили тебя через этакий «круг ада», засняли бы на пленку, как ты его проходишь, а потом переслали бы отцу. Думаешь, он не постарался бы тебя вытащить?

— Не уверен, Сергей Николаевич. Чудо-юдо иногда страдает тарасобульбизмом. Если он меня гоняет под пули, то, наверно, не очень боится, если меня холодненького привезут.

— Вот тут ты не прав. Боится. Еще как боится! Причем если с мыслью, что пуля-дура и может залететь тебе в лоб, он, может быть, уже и свыкся, то, увидев тебя живым, но страдающим, вполне может сломаться. И непременно пойдет сперва на маленькие, а потом на все более крупные уступки.

— Это на какие же? Отдаст фонд О'Брайенов? Сто лет не поверю!

— Полностью не отдаст, естественно, но поделиться не откажется. А большего Воронцову и Табберту, пожалуй, и не надо.

— Тридцать семь миллиардов на четверых не делится.

— Не беспокойся, разделят, если захотят.

— Но сами же сказали, что Соловьеву мести захочется. Неужели он свою отцовскую скорбь по единственному наследнику променяет на какие-то вшивые девять миллиардов с копейками?

— Во-первых, запросто может променять. У него сейчас и полмиллиарда долларов нет. А во-вторых, тебя могут вернуть к отцу живым, но со СПИД ом в крови или просто с каким-нибудь медленно действующим ядом, от которого ты через пару месяцев загнешься.

— Хорошая перспектива!

— Но она уже в прошлом. Все, что мы с тобой сейчас обсуждали, могло иметь место в случае успешного налета на отель. Иконы-то у них нет, это раз. Тебя они взять не смогли, это два.

— Но Ваню убить могут, — заметил я.

— Могут, конечно, если дураками окажутся. Потому что теперь расклад не тот и номер не пройдет. Там, в отеле, всегда можно было подобрать наше оружие, твое или Элен, например, а потом всадить Ивану Антоновичу очередь. Аккуратно, в перчатках, чтоб отпечатки были только наши. И четко доказать отцу, что его сынка порешили бариновские ублюдки. А там, в лесу, тебя нет. И даже оружия твоего нет. Стало быть, если Ваню завалят, то «тигры» или «джикеи», которых вместе с коммандос послали. Наверняка Соловьева убеждали, что его сынка будут беречь.

— Сергей Николаевич, — усмехнулся я, — «тигры» там, на горке, так напропалую молотили, что запросто могли всем нам дырок наковырять. Не разбираясь!

— Правильно, — кивнул Сорокин, — потому что действовали еще по старому приказу. А когда новый до них дойдет — пылинки будут сдувать с Ванюшки. Потому что будут знать: зацепишь чадо — хлопот не оберешься. Я уж не говорю о том, чтоб убить. Тогда Соловьев пойдет вместе с Чудом-юдом, лишь бы своим бывшим корешкам руки-ноги поотрывать.

— Сложное дело… — сказал я, демонстративно почесав в затылке. — Ну, хорошо, а если все пойдет тихо и мирно? Без жертв и дальнейшего кровопролития?

— Вот это, дорогой друг, меня больше всего и пугает, — с неожиданной откровенностью ответил Сарториус. — Чудо-юдо в ближайшие часы появится здесь, на Хайди. В качестве полномочного представителя великого и загадочного, как весь Восток, шейха Абу Рустема. Думаю, что посредническую миссию возьмет на себя сам президент Морено. Возможно, что и Доминго Ибаньес поможет, вкупе с сеньорой Эухенией…

Именно в этот момент я вспомнил, что вообще-то, по данным японской разведки, Эухения Дорадо и Лусия Рохас были в свое время вывезены в Россию и работали в ЦТМО под неусыпным надзором Чуда-юда. Так же, как и ныне покойный Сесар Мендес, которого Сарториус нечаянно взорвал где-то в Сибири еще год с лишним назад. Правда, я лично с ними не контактировал ни разу. Если не считать той недолгой прогулки по тайге, которую мы с Лусией предприняли в прежнем потоке времени. А вот Эухению я ни в том, ни в этом потоке не видел с тех пор, как прыгнул с парашютом в 1994 году. Тогда она вместе с Лусией и Сесаром сидела в самолете, на котором мы драпали с Хайди, оставив в дураках президента Соррилью и всех остальных. А нас тогда, в свою очередь, оставил в дураках компаньеро Умберто.

Так, стало быть, супергадалка вернулась домой? Да-да, блин, мне ж ведь служанка Пепа сказала, что, мол, сеньора Дорадо приказала всех, кто придет из канализации, отправлять в подвал к дону Умберто… Вот что значит перемещаться с помощью «черного ящика»! Совсем обалдел и ни фига не помню.

— Так ее что, Чудо-юдо отпустил?

— Понятия не имею. Мы вообще-то не рассчитывали, что «Лопес-28» в таком порядке и исправности. А уж тем более не рассчитывали застать ее здесь. Вместе с Лусией, Ауророй, Пепитой и прочим персоналом. Здесь двадцать пять человек охраны во главе с неким Раулем.

— По-моему, я его знаю… — Я припомнил парнишку в униформе, с которым мы волокли слабосильного адвоката Ховельяноса, когда «тигры» три года назад разгромили базу Сорокина на бывшей асиенде «Лопес-23».

— Ну и прекрасно. Вообще я никак не ожидал застать здесь кого-либо. А темболее — в таком количестве и с таким солидным вооружением. В принципе, им ничего не стоило нас разоружить или вовсе перестрелять еще на перроне подземной станции. Однако Эухения встретила нас так, как будто она нас целый год ждала с нетерпением. Хотя я лично с ней никаких контактов не поддерживал. По крайней мере, после того, как мы в 1994 году проводили рабочее совещание на асиенде у Стержнева. Помнишь? Ты ж там заседал вместе со мной, Салинасом, Брауном-Атвудом, Доминго Косым и Жорой. По поводу временного альянса против «джикеев» беседовали. Ну и насчет «Зомби-7». Так вот, с тех пор я ее и во сне не видел. Интересно? Другая баба хоть удивилась бы по крайней мере, если б к ней в дом ввалилось столько вооруженных людей, выползших из подземелья. Пятнадцать человек, с тобой — шестнадцать.