– Всадил ему в рамы пару «жучков», вот они и сработали!

– Тебя Абрамов в отдел «Р» работать не приглашал?

– Да кто ж меня в ФСБ возьмет? Я и в армии не служил!

– А вот это, Славик, плохо! Каждый мужчина, если, конечно, он считает себя мужчиной, должен пройти через войска.

– Это спорный вопрос. Я так не считаю.

– Твое право!

Капитан закурил. Лента продолжала медленно вращаться на бобинах под матовым стеклом еще одного самосборного магнитофона. Остановилась.

Славик отчего-то заговорщицки тихо проговорил:

– Все, окончен разговор!

И посмотрел на капитана.

Тот спросил:

– Ну и чего ты на меня смотришь? Включи, послушаем, о чем говорил наш клиент.

Парень хотел было отмотать пленку назад, как аппарат вновь щелкнул, и пленка опять начала вращаться.

– Вот черт, опять Молоканов с кем-то базарит!

– Так это же хорошо! Больше говорит он, больше знаем мы!

На этот раз говорил Молоканов недолго.

Славик перекрутил пленку, включил воспроизведение. В динамике раздались звуки вызова сотового телефона – фрагмент мелодии одной популярной песни. Молоканов ответил:

– Слушаю, Игорь Михайлович.

Леонов говорил громко, или так работал телефон, но Владимир мог слышать весь диалог:

– Как дела, Юрик?

– Да какие, к черту, дела? Все по-прежнему!

– Ты дома?

– Нет! Там нечего делать!

– Это хорошо. Слушай сюда. Похоже, ты оказался прав. Братец Куприянова не так прост, как представляется.

В голосе Молоканова отчетливо прозвучала тревога.

– Ты получил какие-то новости?

– Да! И новости неприятные. Мои друзья в Москве попытались пробить бизнес этого Лазаренко. Так вот, этот хер не только не имеет никакого дела в том округе, где зарегистрирован, но и вообще не числится ни в одном паспортном отделе этого округа. Из этого вывод, что он в столице живет где-то в другом месте и занимается мутняком либо он не предприниматель. В пользу последнего говорит и то, что Лазаренко сегодня весьма профессионально сбросил в Демидовске «хвост», который я прицепил к нему в Партизане. Более того, Лазаренко обнаружил «маяк» и уничтожил его. А это простой человек не сделает. Ну кому придет в голову, что его тачку пометили? Только тому, кто имел с этим дело. Видимо, Лазаренко имел, но ранее. Так как по запросу в столицу один весьма высокопоставленный чиновник из МВД, связанный опять-таки с моими друзьями, выяснил, что брат Куприянова ни в ментовке, ни в ФСБ не служит. Но тогда кто он? Думаю, в прошлом он мог быть офицером армейского спецназа. Этих псов тоже готовят неплохо.

Молоканов перебил Барсука:

– Я же говорил, что этот Лазаренко опасен. Он, сука, так умудрился спрятать своих баб и детей, что мои пацаны с ног сбились, но ни хрена не нашли их. Да и сам он где-то залег. Зачем? Почему он прячется? От кого? Ведь ничего особенного обнаружить не мог?!

Барсук спросил:

– Ты своего мента запрашивал об этом братце?

– А как же? В милицию Демидовска он не обращался, а в ФСБ кто ж его примет? Не интересовался Лазаренко и прокуратурой. Этот сучок ведет свою игру один. Что за игру? Уверен, его цель – найти убийц брата. И если он бывший спецназовец, то найдет! Повторяю, его надо мочить, Игорь Михайлович! И как можно скорей!

– Где он держит свою «Шкоду»?

– Пацаны искали, не нашли нигде! Все стоянки проехали, все гаражные кооперативы, по дворам шарились, без толку. «Шкода» пропала.

Барсук выругался:

– Черт! Ты кого на поиски высылал?

– Всех своих ребят!

– Сам возле себя кого держишь?

– Только надежных, Диму, Вована, Гриню! Ну и водилу, Валерку! Все они повязаны делами на дороге. Не один труп на каждом висит. Я предупредил их о братце Куприянова, о том, что может отомстить. Ребята на стреме!

– Ладно, посмотрим, что последует завтра. Я своих бойцов тоже на полную готовность перевожу. Приказ всем, и твоим, и моим, если случайно выйдут на Лазаренко, валить! Хоть в центре города. Потом отмажем! У меня все!

Пленка остановилась.

Славик совсем потух:

– Плохи ваши дела, офицер! Если эти бандиты приговорили вас, то убьют! Демидовск не Москва. Здесь особо не спрячешься.

Капитан сжал зубы, процедил:

– А вот это вопрос спорный. Хотя… какой он, к черту, спорный? Так я уезжаю. Смотри, ты кому о делах наших не проболтайся. Погибнешь!

– Сейчас! Пойду и всем скажу, что работал против Молоканова и Барсука. К утру куски трупа, разбросанные по комнате, менты найдут. А я жить хочу!

– Вот это правильно, Славик! Надо жить! Проводи!

– До машины?

– До двери!

В 20.30 Владимир позвонил в звонок квартиры Гулиной.

Женщина спросила:

– Кто там?

Видимо, через «глазок» не смогла рассмотреть Лазаренко.

Капитан ответил:

– Это я, Алла, Володя!

Гулина открыла дверь:

– Проходите! Знаете, может быть, это покажется странным, но я сегодня не могла найти себе места!

– Отчего?

– Не знаю! Волновалась!

– Не стоило! Ольга с детьми в надежном месте.

– Да я о вас волновалась! Ну да ладно, идите в душ, там мужской халат. Шила на заказ, но клиент так и не пришел за ним. Думаю, вам он будет как раз. А вещи потом в шкаф коридорный. Я же подогрею ужин. Наверное, устали за день?

– Пустяки!

Владимир с удовольствием стоял под теплыми струями душа, чувствуя, как расслабляются мышцы, и… думал о хозяйке квартиры. Алла ему определенно нравилась. Красивая, скромная, хозяйственная, чистоплотная, порядочная. Такой, наверное, и должна быть жена офицера. Господи, о чем он? Об этом ли ему сейчас думать? Но мысли упрямо возвращались к Гулиной. Не стоило останавливаться у нее. Теперь никто не знает, что из всего этого получится. Но то, что покидать квартиру Аллы ему будет непросто, факт.

Гулина постучала в дверь ванной:

– Володя? Вы там не уснули?

– Нет! А что, долго душ принимаю?

– Да мне еще раз придется ужин подогревать!

– Я сейчас!

Владимир вышел из ванной, извинился. Посмотрел на себя в зеркало:

– Да, вот чего-чего, а халат домашний я еще никогда не надевал.