– В нем же удобно?

– Как сказать! Мне не особо. И непривычно.

– А вы человек привычек?

– Я человек работы!

Алла неожиданно спросила:

– Плохо одному?

Владимир взглянул на женщину:

– Честно?

– Конечно!

– Плохо. Но временно. Когда возвращаешься из командировки в служебную квартиру. Вроде дом как дом, а все равно пусто, неуютно! Во двор посмотришь, соседи с детьми у песочницы. Смеются, радуются. Это хорошо. А ты?.. Впрочем, если не такие, как мы… но не будем о грустном. Тем более подобное состояние проходит быстро. Да и начальство не даст долго бездельничать. Работы, к сожалению, хватает!

Алла, повесив полотенце на вешалку, спросила:

– Так почему вы не женились? Или… были женаты, но не сложилось, как у меня?

– Нет, женат я не был! Почему? Ответ банальный и, наверное, уже стандартный: не встретил ту, с которой мог бы связать свою жизнь. А если правду, то были женщины, но кому понравится, будучи замужем, практически не видеть мужа? Кто захочет жить постоянным ожиданием? И осознанием того, что супруг вполне может не вернуться. Не изменить, не уйти к другой, а просто не вернуться из командировки. Живым, я имею в виду. А у вас отчего, извините, жизнь супружеская не сложилась?

Гулина ответила, опустив голову:

– Я не могу иметь детей, Володя. Так получилось, болезнь детства лишила меня этой радости. Муж, узнав об этом, ушел к другой. Я не виню его! Ему хотелось полноценной семейной жизни. Я же ее дать ему не могла. Больше выйти замуж не пыталась. Не хотела.

Она взглянула на Владимира:

– Вот и разобрались, кто, что и почему. А теперь ужинать. Выпьете?

– Если только вина сухого, да и то немного, чисто символически. Все же первый совместный вечер проводим. Вдвоем!

– Шампанское пойдет?

– Без разницы!

– Тогда, – Алла достала из холодильника бутылку игристого полусладкого вина, – открывайте!

Владимир быстро справился с пробкой. Они с Аллой выпили, поужинали. Хозяйка дома сразу же принялась убирать посуду, мыть ее.

– Терпеть не могу беспорядок!

– Это хорошо! Где можно покурить?

– Да прямо здесь и курите! Вот только пепельницы нет, возьмите блюдце.

Лазаренко закурил.

Быстро управившись с посудой, Алла села напротив него:

– Скажите, Володя, вы серьезно намерены найти убийц Андрея?

– Странный вопрос! Конечно! И не только найти, но и покарать!

– Покарать? Это значит, отдать их правоохранительным органам?

– Органам? Ну нет! Этого они не дождутся.

– Тогда вы убьете их?

– Да!

– Господи! Но ведь это же страшно!

– Что страшно?

– Лишать людей жизни! И разве вы вправе самолично решать, кого казнить, а кого миловать?

Капитан взглянул на Аллу так, что у нее мурашки пробежали по спине, – жестко, холодно, безжалостно. Взглядом человека, способного убить.

– А им, этим ублюдкам, кто давал право убивать ни в чем не повинных людей? И почему, совершив преступление, они уходят от наказания? Что порождает комплекс собственного превосходства над другими и безнаказанности, влекущей за собой новые преступления.

– Вы, конечно, правы, но все же…

Владимир прикурил новую сигарету, только затушив окурок выкуренной.

Алла проговорила:

– Вам, наверное, часто приходится убивать людей?

Лазаренко ответил со злостью, внезапно вспыхнувшей в нем:

– Да, часто! Каждую командировку. Но прошу учесть следующие факты. Во-первых, я выполняю приказ, находясь на службе у государства. Во-вторых, я работаю против тех, у кого самих руки по локоть в крови. И в-третьих, уважаемая Алла Владиславовна, если бы такие, как я, не делали эту работу, то террор захлестнул бы страну и тогда… впрочем, я действительно устал и, если позволите, пойду спать! Мне на диван?

Алла поднялась:

– Я обидела вас?

– Нет! Не обидели! Просто вы сказали то, чего я не хотел слышать. Потому что в настоящей ситуации, здесь в Демидовске, действительно намерен действовать как убийца. У меня нет другого выхода. Но если эти действия будут расценены как преступление, а иначе они не могут быть расценены, я готов ответить за них перед судом военного трибунала. И принять то наказание, которое он вынесет. Извините, я спросил, мне лечь на диване?

Алла неожиданно обняла капитана:

– Нет, Володь! Мы ляжем в спальне!

– Алла!

– Не говори ничего! Возможно, я сошла с ума, с первого взгляда полюбив тебя. Да, да, полюбив. И это не слова. Говорят, такое не бывает. Я тоже не верила, а оказывается… пойдем, я постараюсь согреть твое замерзшее сердце! И это ни к чему тебя не обязывает! Совершенно. Что же ты замер? Ведь я чувствую, ты тоже хочешь меня? Так смелей. Пусть все уйдет в сторону. Только любовь. В ней жизнь.

Владимир подхватил женщину на руки, отнес в спальню, где, сбросив халат, начал раздевать ее. Алла, закрыв глаза, лежала, дрожа от нетерпения. Она ждала. И вскрикнула, почувствовав сладостный момент начала того, чего была лишена несколько лет.

Два голодных, истосковавшихся по любви тела слились воедино. И время перестало существовать для них. В эту волшебную ночь они так и не уснули. Настолько сильно проявилась жажда любви. Полностью удовлетворившиеся, они оторвались друг от друга, когда за окном стало совсем светло и как-то радостно, громко запели птицы, словно радуясь за людей, наконец нашедших свое счастье.

Алла положила голову на крепкую грудь капитана, осыпав ее растрепанными волосами:

– Тебе было хорошо со мной?

– Да! Как ни с какой другой!

– А много было этих других?

– Они в прошлом!

– Но много?

– Нет! Ты ревнуешь?

– Это глупо, но… ревную!

– Не надо! Не стоит!

Женщина глубоко вздохнула:

– Пройдет несколько дней, а может, меньше, и ты уедешь. Как же мне будет плохо без тебя, Володя! Лучше… лучше бы я постелила тебе на диване!

Владимир погладил волосы женщины:

– Ты можешь, если, конечно, захочешь изменить жизнь, поехать со мной!

Алла подняла голову, взглянула на капитана повлажневшими глазами:

– Поехать с тобой?

– Да! Я делаю тебе предложение. Только подумай днем хорошо, перед тем как вечером ответить. Приму любой ответ. Откажешь, пойму, ждать тяжело. Еще тяжелее будет забыть тебя, да не смогу я забыть.