рома и выпоить насильно принцу. Пусть будет алкогольная анестезия. Ну, все! Рука отмыта от крови и грязи, можно начинать. Рана не сквозная, пуля застряла в мягких тканях и вряд ли глубоко. Кость, похоже, не задета, нет видимой деформации плеча. Я глубоко вздохнула, мысленно пробормотав "Господи, благослови!", зажав в лапках зажима кусочек проглаженной ткани, аккуратно обработала кожу вокруг раны йодом, потом ромом. Стоявший неподалеку лекарь важно изрек.

- Надо внутрь ром налить, чтобы Антонов огонь не начался!

Я глянула на него с удивлением. Он хоть учился где? Лить спирт внутрь раны - это получить дополнительный ожог тканей, и вот тогда точно может начаться нагноение. Сейчас надо пулю достать, а потом уж промывать раствором марганцовки. Нда, это вам не современная коническая пуля для нарезного оружия, которую можно захватить инструментом. Пуля была круглой и никак не подцеплялась, крутилась, но не покидала своего места. Вынуть ее удалось не с первой попытки, и даже не с пятой, а, пожалуй, с десятой, когда от напряжения уже тряслись пальцы, а липкий пот заливал глаза.

Уля осторожно вытерла мне лицо, я за это время перевела дух, решительно взяла ножницы и сделала внутри раны небольшой надрез. Теперь можно было зажимом приподнять пулю и мизинцем кисти сдвинуть ее с места. Дальше мышцы, сокращаясь, вытолкнут ее сами. Так и вышло. Проверив целостность пули, не осталось ли там, в ране осколков, начала промывать рану от сгустков крови, обрывков повреждённых тканей. Просушив всю раневую полость, велела Шульцу развязать пояс на плече Иоганна. Закровило, но незначительно, скорее, это мелкие капилляры подкожные кровят. Венозного кровотечения не было, значит, затромбировалась вена.

Ещё раз промыв рану, я зашила ее крупными стежками. Велела Уле принести солёной воды, очень солёной, кипячёной. Сделала из ткани подобие длинного тампона, намочила его в солевом растворе и зажимом вставила его между швами. Гипертонический раствор соли заставит вытекать содержимое раны, не скапливаясь внутри и не вызывая нагноения. Теперь повязка сверху швов, смоченная раствором марганцовки и гипертоническим раствором.

Поливать повязку сверху солевым раствором придется за ночь не один раз. Ноги меня почти не держали, я плюхнулась в ближайшее кресло без сил. Ульрика осторожно обтерла мокрым полотенцем мне лицо и шею, потом принесла тазик с теплой водой и помогла вымыть мне руки. Камердинер тем временем убрал все грязное, испачканное постельное белье, разрезанный камзол и рубашку, причем так ловко, что у меня закралось подозрение, что делает это он не в первый раз.

Иоганн пока не подавал признаков сознания. То ли до сих пор был без сознания, то ли просто спал пьяный и от того, что его перестали мучить. Я вяло поинтересовалась у лекаря, есть ли у него что- нибудь обезболивающее и жаропонижающее. Тот засуетился, из обезболивающего предложил настойку опия, а из жаропонижающего - травы. Ладно, если нет парацетамола, будем пользоваться травами.

Отправила лекаря с Улей на кухню готовить отвары и настои, выгнала охранников из спальни, Шульц, наведя порядок, тоже ушел. Остался только зам Иоганна. Он и поведал, что произошло. Оказывается, они практически закончили аресты заговорщиков, оставалось только задержать самого барона Штейнглица и несколько его человек. Но в доме, указанном в донесении, барона не оказалось.

Тогда Иоганн, не дожидаясь подмоги, с небольшим отрядом бросился к нашему дому. Барон и трое его человек двигались по направлению к нашему особняку. Завязалась перестрелка, потом драка. Барон Штейнглиц выстрелил в принца, но тот в этот момент повернулся, и пуля попала не в грудь, а в руку. Главаря заговорщиков и его сообщников арестовали, а раненого Иоганна принесли домой, потому что это было ближе всего. Вот так мой супруг и получил ранение.

Вошедший вскоре лекарь, а за ним и Уля с кувшинами отваров, непререкаемым тоном предложил мне удалиться отдыхать, мол, он и сам понаблюдает за больным. Во как! Очухался от страха и решил, что за царственным пациентом можно и поухаживать, коль самое страшное сделано, а он тут раз! И весь в белом пальте! Нет уж, подвиньтесь, господин лекарь! Это мой пациент, это мой муж и я сама буду ухаживать за ним! Тем более что ничего ещё не закончено. Очень даже возможны все "прелести" инфицирования, да и от дилетантского оперативного вмешательства тоже.

Поэтому я выставила лекаря вон, велев камердинеру пригласить на охрану пару человек, которые будут стоять (сидеть, я же не зверюга), у дверей покоев принца и выполнять только мои распоряжения. Затем попросила сдвинуть пару кресел вместе у кровати Иоганна, принести мне небольшую подушку и плед. Все, я заступила на бдение у постели раненого супруга.

И какой дурак пишет в книгах, что герой или героиня отлично спит в кресле? Он сам это пробовал? Я вертелась и так и этак. То какие- то комки внезапно обнаруживались под спиной, и простите, попой, то коротко ногам, то падала голова набок, когда задремывала и больно ударялась о твердый подлокотник. Короче, и не сидя, и не лёжа - все равно дискомфорт.

Чтобы отвлечься, я думала о том, что случилось. Всё- таки барон прорывался к нашему дому. С какой целью? Неужто убить меня? Как- то цель мелковата. Я ничуть не обольщалась насчёт своей ценности в королевской иерархии. Может, перуссцы просто такие мстительные? Или это личная особенность барона? Но хорошо, в любом случае, что Иоганн успел догнать злоумышленников. Интересно, он кинулся, чтобы арестовать шпиона или всё- таки защитить мою бренную тушку? Последний вариант мне очень нравился, и я решила, что буду думать так.

Температура начала подниматься под утро. Жар изнутри заставлял Иоганна метаться по постели и стонать сквозь сжатые зубы. Я кликнула Шульца и мы вдвоем, один разжимал зубы пациенту, а другой вливал в него жаропонижающие отвары. Сразу и опий накапала, чтобы уменьшить и боль. Потом я вспомнила, как мои замужние и детные подруги рассказывали, сбивали температуру у больных своих малышей - обтирали водой с разведённым спиртом или водкой.

Я с сомнением покосилась на ром, ни спирта, ни водки у меня не было. А, была, ни была! Камердинер принес в тазике воды комнатной температуры, я щедро плюхнула туда рома. И мы стали обтирать принца этой водой. И тут я впервые хорошо рассмотрела торс мужа. Ммать!! Увы, это было не первое ранение Иоганна! Одно явно пулевое, два небольших шрама - ножевые, и один длинный, неровный шрам по краю грудной клетки сбоку. То- то у Шульца все так ловко получается, что называется - опыт